– Тьфу ты... Мы сегодня за день почти два батальона уже потеряли, а ты, разведка, ко мне с мелочью... Не до тебя, когда идет наступление...

Жизнь своих солдат, да и свою собственную, я мелочью не считал, однако кричать «Спасите!» не обучен...

– Мне нужна только связь со штабом... Дайте свою волну, товарищ подполковник...

– Я тебя не знаю... Может, ты – чечен... Отвали, сказал, и не мешай работать...

– Сообщите в штаб, что капитан Петров ищет срочной связи... В штабе знают обо мне... В разведуправление... Дежурному... У меня одна рация постоянно на приеме... – кажется, я говорил слегка истерично, но требовательно, как к тому вынуждали обстоятельства.

– Я тебе сказал, уйди с волны...

– Все, товарищ подполковник, ухожу... Скажите только, как там у вас с погодой? Летать сегодня можно?

– В нашем краю только дождь со снегом... Сильно доволен? Только тяжелая авиация с высоты бомбит... И своих, и чужих... Этим тоже доволен? Где-то в стороне летают...

Я протянул наушники Онуфриенко, а микрофон чуть придержал.

– Ищи других... Эти козлы непробудные... – сказал намеренно громко, чтобы подполковники тоже услышать могли...

От радистов я не отходил и только на небо часто поглядывал. Тучи продолжали растягиваться, но если там, над основными базами, погода по-прежнему мерзкая, то и вылета вертолета ждать, пожалуй, не стоит... Хотя если хороший вертолетчик найдется, а когда-то такими все армейские вертолетчики были, по крайней мере, там, в Афгане, мне плохих не попадалось, то он может и вылететь, и преодолеть облачность на низкой высоте до того, как к горам приблизится. А если в горах разведрится, то мы будем спасены...

Через минуту ефрейтор Волк головой покачал:

– Что-то там непонятное творится, товарищ капитан... Эфир забит... Все словно с цепи сорвались... Не пойму, что случилось... Не слышал такого ни разу... И волны путают... Одни и другие на одних частотах работают... Сбиваются...

– Наступление идет... Что случилось... В наступлении эфир всегда забит... Наверное, на Грозный двинули... Всеми силами... А волны путают, потому что не научили их... Еще не научили... Их еще и стрелять не научили...

Это была правда. Еще там, в Моздоке, мы уже слышали о том, как прошли первые дни войны в Чечне. Они и не могли иначе пройти, потому что привезли сюда не солдат, подготовленных к военным действиям, а солдат, обученных только тротуары метлами мести и бордюры известью красить... Да еще дачи генералам благоустраивать...

Подошел лейтенант Угаров.

– Разрешите, товарищ капитан... – кивнул головой, показывая, что просит меня отойти, чтобы разговаривать без присутствия солдат.

Я отошел.

– Что?

– Чечены перегруппировываются. Похоже, к атаке готовятся... Сразу с трех направлений...

– У нас есть еще тридцать пять минут. Если найдем связь, можем вызвать вертолеты...

– Не успеют... Чечены не дадут...

– Два часа... В любом случае продержимся... Чечены тоже на рожон лезть не захотят... Если полезут, один раз хорошо встретим, сразу откатятся... Будут издалека обстреливать... Из минометов...

– Это не лучше...

Я осмотрел позицию беглым взглядом. Отряд основательно закопался. Чтобы нас накрыть, нужно иметь в составе минометных снайперов. А таких даже в подготовленных войсках не сыскать... Миномет – штука не слишком прицельная...

– Не удержимся, товарищ капитан. Лишние жертвы...

Подошел капитан Дмитриенко. Издали заметил, что у нас серьезный разговор, и подошел.

– Лейтенант вот у нас опять труса празднует... – зло высказался я, правильно оценив позицию Угарова. – Снова предлагает не ждать и быстрее бежать с поднятыми руками, чтобы, не приведи боже, чечены не обиделись... Ты что скажешь?

– А он уже предлагал? – Капитан на лейтенанта глянул косо и с пренебрежением.

– Не просто предлагал, а настаивал, как только боевики кольцо замкнули...

– Куда нам спешить... – мрачно рассудил Дмитриенко. – Что здесь смерть, что там смерть... Что в эфире?

– Похоже, наступление на Грозный... Весь эфир забит... Пробуем выйти на разведуправление через посредников...

– Небо светлеет... – Дмитриенко посмотрел на небо. – Хотя бы пару ракетоносцев прорвалось, они бы нам коридор обеспечили...

– А чечены нас в коридоре бы и зажали... – не удержался лейтенант.

Зажглась сигнальная лампочка на рации, стоящей на приеме.

– Товарищ капитан! – обрадованно позвал Онуфриенко. – Есть связь с разведуправлением... Сами нас вызвали...

Я одним прыжком оказался рядом с рацией и схватил наушники с микрофоном.

На связь вышел дежурный по управлению майор, фамилию которого я не разобрал из-за треска в эфире.

– Капитан, ты что там старших офицеров оскорбляешь... – сразу начал он с претензии. – Ладно еще, генерала на месте нет, я на связи оказался...

Вот, значит, откуда связь появилась. Кто-то из тех подполковников не захотел, чтобы его козлом считали. Но иначе он так и не связался бы с разведуправлением. И за это козлу громадное спасибо...

– Товарищ майор, мы в полном окружении, не имеем возможности прорыва, – сразу доложил я обстановку, не желая отвечать на обвинения. – Чечены ведут с нами переговоры о сдаче в плен. Мы по возможности оттягиваем время. Первая попытка прорыва была неудачной. Потеряли двух солдат...

– Я в курсе обстановки, капитан... Что ты хочешь сообщить?

– Я не сообщить хочу, товарищ майор... Я прошу вертолеты... Транспортник и хотя бы пару ракетоносцев, чтобы сделали нам коридор для прорыва к посадочной площадке... У нас сейчас небо проясняется. Если чечены пойдут в атаку, пару часов мы сможем продержаться... Может быть, четыре часа... Но не больше...

– Где я тебе вертолеты найду... – майор сам, как чечен, пошел на меня в атаку. – У меня собственных нету, ни одного за пазухой не прячу... А вся армейская авиация задействована в наступлении... Оказывают поддержку наземным силам... На базу прилетают, только чтобы боекомплект пополнить и дозаправиться... Нет вертолетов...

– А мы, товарищ майор, значит, уже не считаемся наземными силами? Нас уже списали? – я тоже в пассивной обороне не остался.

Разговор был слышен всем.

– База... Два учебных вертолета в бригаде... – подсказал капитан Дмитриенко.

– Ничем помочь не могу, капитан, извини... – голос у майора изменился.

– На базе в бригаде есть два учебных вертолета. Тренировочные, для десантирования...

– Ваша бригада сейчас выбрасывает десант под Грозным... Вертолеты все заняты... Летают с двойной перегрузкой...

– Учебные... – уточнил я. – Не боевые... Учебные способны нас снять... Мы поддержим огнем снизу... Даже без полной посадки, под винтами загрузимся...