– Темно-синий! – выразительно повторил Савельев, со значением посмотрев на Льва.

– Только «Форд» в гараже много лет стоял – Севка-то в «психушке» был. Анна Николаевна хотела мне его отдать, да я отказался – на его обслуживание деньги нужны немалые, а у нас их нет.

– Минутку, это же была машина Всеволода, что же она решила сама ею распоряжаться? – удивился Лев.

– Там вот какая история, – подключилась Екатерина. – Трехкомнатная квартира, где Севка жил, его машина и гараж были на Анну Николаевну записаны. Севка в этой квартире только прописан был. Это она подстраховалась на тот случай, если он неудачно женится, а жена потом при разводе раздела имущества потребует. А четырехкомнатная «сталинка» в центре, дача, «Мерседес» и гараж во дворе – уже на Константина Андреевича.

– То есть у Всеволода вообще ничего нет? – спросил Савельев, опять посмотрев на Льва, и Раковы согласно кивнули.

– Ну, вот что! – решительно сказал Гуров. – Собирайтесь! Вы ближайшим рейсом вылетаете в Воронеж! Игорю к нотариусу надо! У вас всего несколько дней в запасе!

– Ни о чем не волнуйтесь, у вас там будет охрана! – заверил их Степан, увидев, как испугался Игорь. – Я сейчас билеты закажу.

– Давайте на завтра! – попросила Екатерина. – Все равно ведь воскресенье, а к нотариусу мы попадем только в понедельник. Мы хоть соберемся нормально.

– Подожди с билетами, надо кое-что обсудить, – сказал Степану Гуров.

Они снова вышли во двор, где в этот раз закурил и Лев – есть хотелось страшно, а от сигареты чувство голода вроде бы немного притуплялось.

– Включай на полную мощность свой административный ресурс, – начал он. – Квартиру Игоря в Воронеже под охрану нужно взять немедленно, во дворе пусть тоже кто-нибудь незаметно покараулит. То же самое с квартирой Всеволода и дачей. Проверить наличие в гараже Всеволода его машины… Да и машины его деда тоже, на всякий случай. Помнишь, что Всеволод ответил Грише? «Только не там, где мы познакомились». Видимо, тот ему сказал «До встречи». А что это значит? Что они лечились вместе. Поэтому нужно немедленно запросить в психиатрической больнице, где лежал Всеволод, данные на всех людей по имени Григорий, которые находились там одновременно с ним, и их местожительство. Фотографии этих Григориев и Всеволода нужны обязательно! Пусть хоть из-под земли достают! Нужный нам Гриша живет где-то рядом с водой – раз они говорили про рыбу, или он рыбак, увлекающийся подледным ловом – разговор-то в декабре был. Пусть местные возьмут дома, где живут эти Григории, под круглосуточное и самое пристальное наблюдение, как и аэропорт, вокзал и автовокзал. Еще! Пусть на всякий случай на въезде в город гаишники проверяют все темно-синие «Форды Скорпио», а еще лучше – вообще все, потому что его и перекрасить могли. Если я прав и Всеволод наблюдает за этим домом, то он заметит отъезд Раковых. Но возможен и другой вариант: мы не знаем, на что способен компьютерный гений Всеволод, поэтому не исключаю, что он может и через Интернет узнать, заказали ли Раковы и Игорь билеты до Воронежа. Если да, то рванет туда первым, чтобы что-то предпринять и остановить Игоря. Если узнает об этом после их вылета, то бросится следом. Особо предупреди воронежцев, чтобы без меня ничего не предпринимали, а только наблюдали. Вбей им в голову: ни-че-го! Только наблюдали! – подчеркнул Лев.

– Я уверен, что ни в одну из квартир он не сунется!

– Почему? Что мы ему сейчас предъявить можем? Ничего! Повторяю по складам – ни-че-го! Эта сволочь нигде не наследила! Конечно, он может остановиться у этого самого Гриши или у кого-то еще, о ком мы не знаем, но есть одно место, куда Всеволод точно придет – нотариус! Иначе вся затеянная им комбинация теряет смысл! А теперь вызывай сюда пару парней, чтобы они тут с Раковыми постоянно были, и заказывай всем пятерым билеты на завтра! А мы с тобой вылетаем сегодня! И выясни, что там с электриками!

Степан стал звонить, а Гуров тоже достал свой сотовый – надо же было узнать, как дела у Крячко. Стас ему ответил, но до того странно, что Лев буквально опешил:

– Да, дорогая? Я сейчас выйду, а то мне очень неудобно разговаривать – я людям мешаю. – А через некоторое время он заговорил уже нормально: – Гуров! Где тебя черти носят? Свалил на меня руководство группой, а сам…

– Помолчи и не перебивай! – остановил его Лев. – Стас, я вышел в цвет! И это совершенно точно! Первое: выпусти Федора из КПЗ и не дергай больше, он ни в чем не виноват. Второе: по поводу группы. Дай им какие-нибудь поручения по делу. Например, пусть не только те трое, а все дружно скопом опрашивают потерпевших: и гостей, и персонал. Скажи, что это очень важно! Мне нужна буквально пара дней! Займи их чем-нибудь, а главное, сдерживай, чтобы дров не наломали. Вернусь – поговорим, а сейчас у меня, прости, сил на это нет. У меня все.

Поговорив с Крячко, Лев позвонил Тамаре и попросил собрать ему сумку для командировки и что-нибудь перекусить, а то он целый день ничего не ел, и, не дожидаясь ее гневных воплей, отключил телефон. Степан тоже уже закончил давать указания своим подчиненным и начал рассказывать:

– В Воронеже всех предупредят, и к нашему прилету все будет готово: по тревоге поднимут, посты выставят, дела поднимут, фотографиями обеспечат. Мы с вами можем вылететь или в половине одиннадцатого из Внуково, или почти в двенадцать из Шереметьево, что выбираете?

– Мне все равно, решай сам, – отмахнулся Гуров. – Что с электриками?

– Ситуация такая. Человека по фамилии Лазарев в бригаде не было, и под его описание никто не подходит. Сов-сем! – выразительно сказал Степан. – И вообще, это бригада сплоченная, работает много лет, новеньких в ней нет! Со стороны даже на временную работу никого не приглашали! Насчет черно-синей куртки я попросил уточнить.

– Все летит к черту, – устало проговорил Гуров. – Степа! Мы четыре дня работали впустую! И билет сюда никак не вписывается! И в Центре Игорь непонятно кого в похожей куртке видел! И Всеволод непонятно как взрывные устройства активировал! У нас остается единственный путь – взять его в Воронеже и колоть на чистосердечное, потому что предъявить ему нам совсем нечего! Весь мой сыщицкий опыт, вся моя интуиция прямо-таки орут мне в ухо, что он всю эту кашу заварил, а доказательств нет!

– Прорвемся, Лев Иванович! Не отчаивайтесь! – попытался утешить его Савельев, но Лев только махнул рукой:

– Ну, командуй здесь дальше. А потом заедешь за мной по дороге в аэропорт. Я сейчас попрошу Гурама, чтобы он меня домой отвез. Нет у меня сил, Степа! Нет! Совсем, и никаких!

Дома он, не обращая внимания на бурчание Тамары и ее вопросы, куда это он собрался, поел, сел в кресло отдохнуть, где и уснул – он был настолько истощен морально и физически, что его организм уже не выдерживал.

Приехавший Степан с трудом его разбудил, и они отправились в аэропорт – в машине Гуров спал. Проснувшись ненадолго, чтобы пройти контроль, он в самолете снова уснул. Только на подлете к Воронежу пошел в туалет и умылся, чтобы взбодриться, так что его вымотанного до предела состояния встречавшие не заметили. Для начала они заехали в управление, где Гуров выслушал полный отчет.