Из такого объяснения ясно, что Екатерина разработала всеобъемлющую систему шпионажа при дворе и вокруг него. Она играла с высокими ставками и знала это. «Я или погибну, или буду царствовать»{181}. Сэр Чарльз увидел в ней врожденную силу и был намерен поддержать ее. «Вы рождены командовать и править, — написал он, — и только старость убьет вас»{182}. Его поддержка выражалась не только в словах — он также добился, чтобы Екатерина получила от двора в Сент-Джеймсе[26] вознаграждение. «Сорок тысяч рублей находятся в вашем распоряжении и ожидают ваших распоряжений»{183}. Эти деньги были выделены по прямому приказу короля Георга II, который передал сэру Чарльзу, что «удовлетворен множественными дружескими знаками, которые получил от Ее высочества; заверьте ее от имени короля, что он готов и всегда будет готов в дальнейшем оказывать ей знаки полного доверия и любви»{184}.

Екатерина в изысканных выражениях передала свою благодарность, но ей хотелось сделать абсолютно ясным: она действует в интересах России, а не из соображений собственной личной выгоды. Для всех вовлеченных было очень важно, чтобы никто вне очень узкого круга конспираторов не знал, что эти деньги достал для Екатерины сэр Чарльз. Поэтому, как проинструктировал Екатерину сэр Чарльз, необходимо было следовать означенной процедуре:

«Сначала я получу деньги у Вольфа [британский консул]. Я определю сумму и отправлю вам словечко о том, сколько денег у меня на руках. Вы будете выбирать эту сумму через [Нарышкина] — по мере надобности, время от времени; но для моей безопасности никто не должен иметь возможности доказать, что эти деньги достал я»{185}.

Екатерина тоже нервничала, как бы факт субсидии не открылся. «Должна сообщить вам: выписывая боны на деньги, волнуюсь из-за риска, что они могут попасть в чужие руки. Попытайтесь держать их в своем распоряжении»{186}.

Сэр Чарльз дал Екатерине много хороших советов — например, «взвешивать все хорошо и тщательно, прежде чем прийти к важному решению. Но раз приняв, никогда не менять его»{187}. Он пообещал всегда говорить ей правду и не поддаваться лести: «Я никогда не буду представлять для вас проблему, а буду честно хранить ваши секреты и противостоять любому вашему предложению, которое посчитаю противоречащим вашим интересам. Я дам вам самый лучший совет. Не скажу ничего, кроме правды. Стану помогать вам во всем, что в моих силах, и никогда не стану вам льстить»{188}.

Сэр Чарльз был первым мужчиной, встретившимся Екатерине после расставания с отцом в 1744 году, относительно которого она могла верить: он скажет ей всю беспристрастную правду, как ее видит. И это немедленно сделало его необычайно ценным для нее — и союзником, и учителем. Тем не менее с самого начала переписки он обнаруживает сентиментальную привязанность к великой княгине: «В ваших письмах, должно быть, всегда есть что-то уютное для меня, потому что я чувствую радость, едва вскрывая их, еще до того, как прочитаю»{189}.

Сэр Чарльз также передавал письма от Екатерины к Станиславу и обратно, отражая их чувства друг к другу в собственных письмах: «Шесть лет уже я, образно говоря, хранитель и руководитель нашему другу, и он, безусловно, обязан мне, но нет ничего, что я мог бы сравнить с теперешней услугой, какую я оказываю ему, сообщая самую истинную правду из всех правд — что вы любите его»{190}.

18 августа, когда здоровье императрицы, похоже, ухудшилось, Екатерина в деталях описывает сэру Чарльзу свои планы. Она пишет, что как только ей сообщат о смерти императрицы, она сразу же помчится забрать сына и, если возможно, оставит его у обер-егермейстера (граф Алексей Разумовский) и людей под его командованием. Если не сможет отыскать Разумовского, она заберет ребенка в собственную комнату. Затем пошлет доверенных людей предупредить пятерых гвардейских офицеров, которых держит наготове. У каждого из них есть пятьдесят солдат, которых они мобилизуют, чтобы поддержать ее и выступить в качестве резерва «в случае любых осложнений»{191}. На этом этапе она подтверждает, что действует совместно с великим князем, хотя определенно не ожидает от него способностей проявить инициативу; она считает, что наилучшим способом действия для Петра будет остаться с маленьким Павлом. Затем она прикажет канцлеру Бестужеву и генералам Апраксину и Ливену сопровождать ее, пойдет в комнату, где лежит Елизавета, и велит капитану охраны дать клятву верности лично ей. Если возникнут проблемы, она намерена арестовать Шуваловых. Она также где необходимо будет раздавать взятки — частично именно с этой целью ей и нужны были английские деньги.

Представляя свой план сэру Чарльзу, она выдает тайные подозрения: все звучит уж слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она, очевидно, очень возбуждена.

«Крайняя ненависть к [Шуваловым], которую испытывают все, кто к ним не принадлежит, справедливость моей позиции, а также правильная последовательность всего, что идет своим ходом, заставляют меня надеяться на счастливый исход. Вы должны подсказывать мне, и ясно, что именно по этой причине я и объясняю вам ситуацию. Суть дела неизбежно обусловливает и срочность, с которой я пишу вам, и мое огромное напряжение»{192}.

Сэр Чарльз в принципе одобрил ее план, хотя выразил беспокойство: ей следует скорее обезопаситься от трудностей, которые могут иметь место до смерти Елизаветы, чем беспокоиться исключительно о том, что может случиться после нее. Он убеждает Екатерину прилагать больше усилий, чтобы улучшить отношения с Шуваловыми — или по крайней мере не дать им влиять на Бестужева и Апраксина. «Пока ваши друзья остаются под властью ваших врагов, я рискну утверждать, что они как минимум бесполезны для вас»{193}.

Тем временем канцлер Бестужев также искал денег у Англии. В своем письме от 23 августа сэр Чарльз сообщил Екатерине, что Бестужев некоторое время назад спросил, нельзя ли устроить для него «большую пенсию», так как он не может позволить себе жить согласно своему рангу на выплачиваемую ему в Санкт-Петербурге зарплату (только 7000 рублей в год, по его словам). В качестве компенсации он предлагал