В постсоветской России система прописки официально была отменена, но фактически сохранилась, хотя и в усеченной версии. Сейчас используется официальный термин «регистрация», но в народе ее по-прежнему называют «пропиской». Граждане России должны зарегистрироваться, если собираются пробыть в каком-то месте дольше 90 дней. Постоянное место жительства все еще указывается во внутреннем паспорте, проживание в частной квартире без регистрации является административным правонарушением. Иностранцы обязаны заполнять карту миграционного контроля и регистрироваться после того, как заселятся в отель.

В современной России система контроля за проживанием граждан не такая суровая, какой она была в советскую эпоху или в царской России. Но мобильность населения здесь по-прежнему гораздо ниже, чем в западных индустриальных странах. Отношение российских чиновников к мобильности населения очень напоминает отношение при советской власти. Людей на улицах все еще может остановить полиция, попросить предъявить паспорт и регистрацию. Особенно если речь идет о представителях групп, к которым относятся с предубеждением и подозрением, например о выходцах с Кавказа.

Большинство обычных российских граждан по-прежнему предпочитают оставаться жить в тех городах, где они родились. Гораздо более вероятно, что человек с высшим образованием родом, скажем, из Томска проведет там же всю свою жизнь, чем то, что образованный человек, например из Канзаса, Лиона или Манчестера, останется там до конца своих дней. Идея создать собственную компанию, найти для этого оптимальное место все еще малопривлекательна в России. На практике это препятствие для развития инноваций.

Нормативно-правовая база в области изобретательства, которую обычно называют патентным правом, до сих пор привлекает внимание относительно немногого числа историков и социальных аналитиков{177}. Между тем за юридическими тонкостями и туманными казуистическими определениями скрывается тема первостепенной важности для современных государств, поскольку здесь поднимаются очень важные вопросы: насколько эффективно общество стимулирует инновации своих граждан и вознаграждает их, насколько надежно оно защищает права изобретателей? За всю историю Россия никогда не обеспечивала своим передовым гражданам ни адекватного вознаграждения, ни эффективной защиты.

Царская Россия была автократическим государством. Царь-самодержец обладал абсолютной властью, право купца или изобретателя получать доход от своего бизнеса или изобретения рассматривалось здесь как некая привилегия, но не как правовая норма, – это была милость, которая давалась человеку и могла быть легко отобрана. Предприниматель никогда не чувствовал себя в безопасности. Царь и ближайшие советники боялись того, что по-настоящему успешные предприниматели или промышленники обретут реальную власть. Поэтому царское правительство никогда не выдавало патентов в их международном понимании – только «привилегии на изобретение», а Россия никогда не присоединялась к международным конвентам в области патентования.

Несмотря на то что Россия не имела эффективной патентной системы, аналогичной западной, изобретателям и предпринимателям все же предоставляли определенные уступки. В XVII–XVIII веках существенная часть концессий была предоставлена людям, занятым в торговле: иногда им давалось эксклюзивное право вести определенный вид бизнеса или торговать определенными товарами. Позднее, в XIX веке, привилегиями наделялись люди, которые предлагали новые продукты или виды бизнеса. В 1812{178}, 1833{179}, 1870{180} и 1895{181} годах в нормативно-правовые документы, касавшиеся области привилегий на изобретения, были внесены изменения. Все они представляли собой, скорее, незначительные модификации общего принципа, согласно которому право на коммерческое производство продукта было связано не с правом собственности, которым обладал отдельный изобретатель, а с особой милостью, дарованной государством и служащей государственным целям. Только государство могло принять решение о том, стоит ли то или иное изобретение продолжения работы над ним. Конечно, в надежде стимулировать развитие инноваций любое государство управляет своей патентной системой. Однако царское правительство было гораздо меньше заинтересовано в продвижении бизнеса, чем в сохранении контроля и власти.

Процесс получения подобной привилегии был удручающе утомительным. Американский изобретатель, обратившийся за получением русского патента («привилегии на изобретение»), очень удивился, когда получил официальный ответ через несколько лет. Он поздравил русских чиновников с тем, что у них «хорошая память», и признался, что давно позабыл о своем изобретении{182}. Как заметил ведущий ученый в области патентного права в царской России, «изобретатель всецело зависел от милости бюрократической машины»{183}. В итоге очень немногие получали привилегии на изобретение или хотя бы подавали заявки на их получение. В 1872 году в России было выдано всего 74 привилегии на изобретения, в то время как в США – 12 000 патентов{184}. Значительная часть привилегий на изобретения, почти 80 % их общего числа, была выдана иностранцам, которые хотели продавать инновации в России. Российские власти к иностранным предпринимателям относились с недоверием. Некоторые царские чиновники даже оправдывали сложность получения привилегий, называя это способом ограничения иностранного влияния в России{185}.