«Назначение купола в том, чтобы никого не впускать или никого не выпускать? — задумалась Таня. — Или это два в одном?»

Белое здание в самом деле оказалось склепом. В его передней проходной зале висели гобелены со сценами исторических битв и событий, стояли стойки-витрины с регалиями и портретами тех, кто лежал дальше, в основном помещении усыпальницы. Внутренних стенок и перегородок в основном зале не было, включенные яркие светильники заливали мертвенным сиянием большую площадку мраморного пола, на котором рядами стояли саркофаги с памятными плитами на них. Люк предупреждающе рявкнул что-то, содержавшее хорошо известное Тане слово «следы», и все охранники послушно замерли у порога. Тане отдельно была отдана команда «стоять на месте» и она послушно стояла, пока четверо магов с Люком во главе летали по помещению, производя манипуляции с магическими заклинаниями. По итогам осмотра их лица остались хмурыми и недоумевающими, Таня расслышала известные слова: «ничего», «нет следов», и пришла к выводу, что магия не смогла определить причины срабатывания сигнализации. По местным продвинутым аналогам мобильных телефонов было отправлено указание явиться Тьерру — его имя Таня расслышала отчётливо. Тьерр явился с лучшими гончими своры, которые умело шли даже по самому слабому следу: Тане не раз доводилось восхищаться на полигоне их служебной выучкой.

Тьерр присел у порога, отдал указание собакам и они разбежались по склепу, обнюхивая все углы. Стражники разошлись, освобождая псам проход, если те смогут взять след, а Люк подозвал к себе Таню и придержал её за ошейник, хоть Таня и сама не рвалась мешать профессионалам своей суетой. Суеты и без того хватало: к родовой усыпальнице пришли все родственники Люка и множество других обитателей дворца.

Собаки обежали всё пространство склепа и вернулись к Тьерру, помахивая хвостами и не выказывая желания помчаться по горячему следу куда-то в ночь. Их натравили ещё раз, но с тем же результатом. Похоже, что тот, кто проник в склеп, не оставил в нём ни магических, ни материальных следов. Люк резко заговорил с главным кинологом дворца, тот развёл руками.

— Порой я жалею, что у меня на службе нет оборотней, — хмуро сказал Люк и скомандовал Тане: — Ищи!

И подтолкнул её вперед.

Охранники дружно фыркнули, отчим Люка закатил глаза, но Таня не ослушалась приказа и отправилась обнюхивать склеп, подавляя человеческий мистический страх перед этим местом.

Труднее всего было отвлечься от запаха благовоний, которым был пропитан воздух здесь. В этом густом дурманящем аромате терялись лёгкие нотки всех прочих запахов, но Таня настойчиво концентрировалась именно на них. Большинство запахов людей и эльфов были давними: слуги наводили здесь чистоту день назад и пари моющих средств ощущались сильнее, чем запахи их тел. Мать Люка приходила сюда с его сестрой еще раньше — дня два тому назад, а запах Люка чувствовался только самый свежий, тот, что остался висеть в воздухе с последних минут его облёта помещения.

Люк правильно сделал, что не позволил магам натоптать на полу — их запахи ощущались в воздухе, как запахи птиц, а на мраморной плитке пола остался лишь один отчётливый след… След, оставленный недавно, с час назад, как раз когда сработала сигнализация… Тот самый след, что абсолютно верно унюхали и гончие: они подошли к Тьерру не оттого, что не справились с заданием и не нашли следов, а как раз оттого, что справились. Собаки нашли того, кто оставил след и прямо подошли именно к нему: в склепе отчётливо пахло Тьерром!

Наиболее сильный запах чувствовался вблизи одного из крайних склепов, и Таня дорого дала бы за то, чтобы суметь прочитать надпись на нём. Не осталось сомнений, что сигнализацию потревожил именно он — старший инструктор по дрессировке собак. Только все не поняли поведение гончих, а вот Таня теперь поняла. Похоже, ей прямо сейчас следует определиться, кого считать своим настоящим хозяином, а вернее сказать — настоящим другом.

«Меня по следу направил Люк, и если я сейчас подойду к Тьерру и примусь лаять на него, то на этот раз моё сообщение поймут правильно, и ничего хорошего это Тьерру не принесёт, — напряженно думала Таня. — Я не знаю, кто он, действительно ли он работает в полиции, и зачем ему понадобилось влезать в склеп через окно. Я так понимаю, что сигнализацию на окне ему удалось отключить, поскольку он довольно долго ходил вдоль стен и затем спокойно стоял у саркофага, а вот снять сигнализацию на крышке гробницы у него не получилось и он быстро выскочил из склепа — запах обратного следа заметно слабее, как при беге».

Люди и эльфы напряженно наблюдали за рыжей собакой.

— Видите: Мия тоже надолго замерла у гробницы моего отца так же, как и гончие, — прошептал Люк. — Кто-то пытался вскрыть его саркофаг!

— Магических следов нет, аура мага тоже не чувствуется: кем бы ни был пробравшийся сюда вандал, он не был магом, — заметил отчим Люка.

— Хоть бы Мие удалось взять след! — возбужденно воскликнул Люк, и тут собака отошла от саркофага. — Мия, миленькая, найди его!

Собака услышала своё имя. Она оторвала нос от пола и посмотрела на хозяина ясными глазами.

Повела носом, потопталась на месте, обежала саркофаг и подскочила к Люку, виновато заглядывая в его лицо и виляя хвостом.

— Тьфу! — выругался отчим Люка и обратился к главе дворцовой охраны: — Ищите отпечатки пальцев или что там у вас принято искать. По запаху и магическому следу пройти не удалось.

Таня наблюдала, как охранники стараются отыскать улики, изобличающие взломщика склепа, и размышляла над вопросом, почему на этот раз никто и не подумал вызвать полицию. И почему после окончания безуспешных поисков над поместьем так и остался висеть закрывающий его купол. И почему от родного дяди Люка, его отчима и личного телохранителя отчима отчётливо пахнет нервозностью и сильным страхом, а от самого Люка — чистой, искристой злостью, заглушающей остальные эмоции в его запахе. Все прочие члены правящей семьи создавали фон недоумения и негодования, они переговаривались, хмурились и дёргали длинными ушами. Часто повторяющиеся сочетания слов «отец Люка» и «бывший лорд», узнанные Таней, подсказали ей, у чьего саркофага долго простоял Тьерр.

Что примечательно, в запахе Тьерра не было ни намёка на страх быть пойманным или на стыд за попытку взломать саркофаг. Он пах настороженностью, настойчивостью и тоже злостью, но немного другой злостью, чем у Люка. Словно он имел полное право на эту злость, большее право, чем сын, у которого пытались вскрыть усыпальницу отца.

Обследование склепа и прилежащих к нему участков продолжалось до рассвета, но ничего не дало. Напряженность висела в воздухе, как искрящий высоковольтный кабель, магический купол полностью перекрывал возможность проникнуть на земли дворца или уйти с них, накрывая все угодья лорда, включая всю принадлежащую поместью часть лесного массива. Таня наблюдала, как во дворце начался допрос всех слуг, включая мужчин, женщин и детей старшего подросткового возраста, причём полицию к делу по-прежнему не привлекали.