— Но откуда?! — наконец спросила она и присела, мягко тронув за лицо.

Помнится, в последнюю нашу встречу я был полутрупом, который на ее глазах отдал дух Небу. Случилось это на Перевале, если мне не изменяла память.

Значит, имеет право удивляться. Все-таки ее разговор с Фолки я не должен был слышать.

— Впрочем, что я удивляюсь, — прошептала Лисица, — Видимо, ты воистину великий воин, раз Небо подарило тебе жизнь.

Небо… Я попробовал усмехнуться, но как-то неудобно всхрапнул, и скривился от боли. Меня столько раз спасали — теперь даже и не поймешь, кто в этом всем замешан. Небо, Абсолют, или демоны…

— Ладно, спи, — она села у моей головы и уставилась на костер.

Странно, но мое тело с радостью послушалось ее, и тяжелые веки сомкнули щелочку.

* * *

Второе пробуждение было ненамного легче, но глаза открылись даже чуть пошире. Все те же кроны деревьев сверху, но солнечный свет уже не пробивается. Кажется, уже вечер.

— Я тут собрала местных трав, — раздался голос Кицунэ, — Немного попользовала тебя, но с твоими ранами это не особая помощь. Надо самому.

Что бы она там не сделала, но было действительно полегче. Я даже разлепил губы — они уже не казались двумя большими блинами.

— Спасибо.

В ответ молчание.

Я повернул голову. Лисица сидела на коленях, с ровной спиной, и не отрываясь смотрела на костер. Руки на бедрах, меч на поясе.

Под левым рукавом угадывался бинт. Значит, задели ее все-таки? С содроганием я вспомнил, с какой легкостью она покрошила разбойников. Сколько же их там было?

— Где мы?

— Желтый Приорат, в лесу, рядом с границей с Красным, — отчеканила Лисица.

— Кто ты?

— Ты же знаешь…

Наш разговор особо не клеился.

— Спи, — опять сказала Лисица, — Тебе еще рано говорить.

— Может, магией подлечишь? — вырвалось у меня.

Удивленные карие глаза уставились на меня, она усмехнулась.

— Я похожа на лекаря?

— Но ведь…

— Целебный порошок тамуса я потратила на того зверя, с которым ты тогда бегал, — улыбнувшись, сказала Кицунэ и снова повернулась к костру, — Спи.

* * *

Третье мое пробуждение намекнуло мне, что время уходит. Потому что через ветви деревьев снова пробивалось солнце. А это значит, что я валяюсь так уже больше суток.

Я со стоном заворочался. Мое тело было в повязках — ноги, руки, туловище.

— Лежи! — твердая рука опустилась на грудь.

От сильного давления ребра выстрелили болью. Где-то там меня тоже ткнули клинком. Да и пинали со звериной силой.

— Некогда мне лежать, — огрызнулся я.

Минут десять я слушал потрескивание костра. Кицунэ так и сидела, как истукан.

— Зачем спасла? — наконец спросил я.

Ответ меня удивил:

— Не знаю.

Я даже развернулся, наплевав на боль, чтобы лучше видеть лицо собеседницы. Но Лисица не посмотрела на меня.

— Мне встать надо, — сказал я, — У меня дел полно.

— Важных?

— Очень. Долги у меня, — я вздохнул, — Вопрос жизни и смерти.

— Ну, так вставай.

Это было легче сказать, чем сделать. Все тело было сплошной гематомой и запекшейся раной, и отчаянно сопротивлялось любому движению. Вот уверен сто процентов, если бы я не был лютым зверем, наверняка откинул бы коньки.

Послышался вздох разочарования:

— В тебе четыре стихии, и ты не можешь себя лечить?

— Три…

— А стихия духа? — возмутилась она.

Совсем как школьный учитель, которая поймала меня на том, что я предмет не учил.

Я промолчал, но вдруг сдвинулся с места и поехал. Оказалось, что мое тело лежало на еловых ветках, которые Кицунэ, нисколько не напрягаясь, куда-то потащила.

— Ты куда меня?!

— Видит Небо, какую глупость я совершила.

Я заворочался, пытаясь перевернуться, но через миг…

— Аха-а-ап, — я едва успел задержать дыхание, когда Лисица едва ли не пинком свалила меня в воду.

Барахтаясь, я успел испугаться, что могу не выплыть и захлебнуться, но тут меня схватили за шкирку и вытащили.

— Используй стихии, идиот. Я зря, что ли, отдала за тебя жизнь?

«Какую жизнь?», — хотел спросить я, но меня макнули в воду.

— Вода — это кровь.

Все-таки я почти захлебнулся. Но Лисица в последний момент вытянула меня, и я закашлялся, сплевывая воду.

Потом я снова лежал, отогреваясь у костра, а Лисица раздраженно читала мне лекции на тему того, какой я пустоголовый зверь с великой силой.

— Вода — это кровь, земля — плоть и кости. Огонь — это тепло, которое заставляет двигаться твои мускулы…

Надо отдать ей должное — она не просто ворчала, но и старалась объяснить, что мне надо делать. Уже через полчаса такой промывки мозгов у меня появились первые результаты.

Я действительно почувствовал свою кровь, текущую по жилам. Порванную плоть, сломанные кости… Кровь я усиленно отправлял в легкие, пытаясь больше насыщать кислородом проблемные зоны. Гонял ее в печень, пытаясь вычистить болезнь.

Кости заставлял срастаться, плоть восстанавливаться. Огонь, который имела в виду Кицунэ, оказался импульсами мозга, и ими тоже, оказывается, можно было управлять.

Но все оказалось дольше, чем я думал… Все-таки, когда тебя лечат магией, быстро привыкаешь к хорошему.

— Настоящий воин должен уметь сам себя поднять из мертвых, — назидательно сказала Кицунэ.

Я вымученно кивнул со своего лежака, и уже в двадцатый или тридцатый раз отправился в мысленный круг по своему телу. Так доступные мне стихии я еще не использовал.

Как сказала Лисица, с воздухом дело шло бы намного быстрее. Так я и заснул, старательно выпрашивая у Неба еще и воздуха себе…

* * *

На следующий день, проснувшись, я смог даже сидеть возле костра, и подкрепился жареным кроликом. Жевать с выбитыми зубами было и неприятно, и обидно.

Зато с Лисицей у нас случился довольно откровенный разговор.

— Так кто ты? — спросил я, — Я знаю только, что седьмой хвост Кицунэ.

— Это уже очень много.

— Я Марк, — неожиданно я назвал свое настоящее имя.

— Так ты разве не Перит, Белый Волк?

Я сразу же вспомнил и зашарил ладонью по груди. Рычок! Талисман!

Лисица на мои расспросы только покачала головой — она ничего похожего не нашла и не видела.