– Не вините себя! – Я ободряюще взглянула наНадежду. – Думаю, вряд ли Вадим принял бы всерьез ваше предупреждение.Вещий сон – это, извините, не очень надежный источник информации. Тем более чтоВероника совершенно задурила ему голову. Наверняка она-то и есть главнаязлодейка, а эти двое бандитов – только исполнители, они у нее на подхвате…

Тут я сообразила, что болтаю лишнее и что раз упомянулаВеронику, то придется рассказывать еще многое. Глаза у Надежды заблестели, иона вцепилась в меня как клещ в собачье ухо. Определенно у этой женщиныспособности к ведению допроса. Сама не заметив каким образом, я выболтала ейпро Каринину ревность, про возмутительное поведение свекрови, про то, как меняпреследовали эти двое бандитов и как мне удалось в прошлый раз от нихвырваться.

Я остановилась перевести дух и залпом выпила полчашкиостывшего кофе.

– Значит, Вадима убили на следующий день… –задумчиво протянула Надежда. – А тот, которого я видела вмаршрутке, – конечно, его знакомый или даже близкий друг, так что тыдолжна его знать.

– Сомневаюсь. – Я несколько успокоилась и дажеотломила ложечкой кусочек торта. Торт был безвкусный, как будто я жеваларазмоченный картон, но это, наверное, только казалось мне на нервнойпочве. – Никто из тех, кого я хорошо знаю, не умер в последнее время и непропал без вести… Кроме Вадима, разумеется.

– Но ты все-таки взгляни. – Надежда Николаевнадостала из сумки фотографию и положила передо мной.

– Неужели вы успели его сфотографировать на мобильныйтелефон? – поинтересовалась я, склоняясь над фотографией.

– Да нет, конечно! Мне было не до того! Я тогда думалатолько о том, чтобы меня не заметили те двое бандитов, и вообще как ноги унести.А эту фотографию я нашла уже потом, в Интернете… – И она показала мнечеловека на заднем плане снимка.

Это был совершенно незнакомый мне человек, и я хотела ужесказать об этом Надежде, как вдруг мой взгляд упал на другое лицо – на того,кто сидел перед ним, в первом ряду. Вот этот человек был мне очень даже хорошознаком!

– Сурен! – воскликнула я.

– Значит, ты его все-таки знала?

– Да не его! Не вашего мертвеца из маршрутки! Я знаювот этого человека на первом плане. Его зовут Сурен Степанович. И он вроде быпока еще жив. То есть не то чтобы я знала очень близко, – поспешнопоправилась я. – Это то, что называется шапочным знакомством. Мы с нимжили в одном отеле в отпуске, и моя знакомая давно с ним дружит. Он увлекаетсядайвингом и играет в спортивный бридж. И еще он – какая-то большая шишка.Только не спрашивайте, в какой области, – этого я все равно не знаю.

– Вот как? – Надежда Николаевна внимательновгляделась в лицо Сурена на фотографии и даже обвела его ногтем. – Большаяшишка, говоришь? А где он работает, я, кажется, сама знаю. Эта фотографиясделана на международной конференции по энергосберегающим технологиям…

– И это еще не все, – прервала я ее. – Суренкак-то связан с гибелью Вадима. Потому что Вадим, увидев его в аэропорту,ужасно занервничал, стал кому-то звонить и в конце концов уехал, даже не помогмне поднять вещи в квартиру.

– Кажется, я знаю, кому он звонил! – возбужденновоскликнула Надежда Николаевна. – Мне!

– Вам? С какой стати?

– То есть, конечно, звонил он тому самому человеку, которогоя нашла в маршрутке! Но тот в это время был уже мертв, а телефон по ошибкевзяла я, так что твой Вадим на самом деле звонил мне!

– Никакой он не мой! – мрачно проговорила я,отщипывая еще один малюсенький кусочек торта. Он оказался таким же безвкусным,как первый. Впрочем, кондитер в этом нисколько не виноват, просто я не в томсостоянии, чтобы по достоинству оценить его изделие. Б ез всякого удовольствияпрожевав торт, я вспомнила, что Вадима уже нет в живых, и спросила:

– Ну и что он вам сказал?

– Что-то вроде… – Надежда наморщила лоб, припоминая. – «Я его видел… ты понимаешь, что это значит?»

– Это он про Сурена, – проговорила я уверенно.

– Может быть… – задумчиво протянула Надежда.

– Да не может быть, а точно!

– А вот кстати, – она отодвинула пустуючашку, – ты так и не сказала мне, что делала в этом районе. И почему этидвое потащились сюда за тобой, они-то откуда узнали?

Краска бросилась мне в лицо – я вспомнила, какой оказаласьдурой, попавшись в ловушку Вероники.

– Слушайте, а что вам-то тут надо? – Хамила яисключительно от стыда. – Ну, выбросили бы тот мобильник, да и забыли обовсем!

Я тут же осеклась: если бы не Надежда, сегодня мне пришлосьбы туго.

Однако она не стала напоминать об этом. И благодарноститребовать тоже не стала.

– Ты не поверишь, – грустно сказалаНадежда, – вот ничего не могу с собой поделать – просто тянет расследоватьпреступления. И ведь понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет, а всеравно вечно попадаю в разные криминальные истории! Сколько раз мужу слово давала,клялась чем угодно, что не буду ввязываться в криминал, а как случитсячто-нибудь – так я за старое принимаюсь.

– Просто какая-то зависимость у вас, – по инерциинасмешливо начала я, но тут же опомнилась: не мне бы говорить. У меня у самойкомплексов выше крыши. – Могу порекомендовать психоаналитика, –осторожно предложила я, – только вряд ли он поможет… Какая-то у васзависимость необычная, вряд ли такая встречалась в его практике.

– Ну до этого еще не дошло, – обиделасьНадежда, – так как насчет моего вопроса? Что все-таки ты делала в этомрайоне?

Делать нечего, пришлось признаться, какую глупость яустроила с Вероникой, как попала в расставленную ею ловушку.

– Интересная личность эта Вероника, – оживиласьНадежда, – все ей нипочем! Это же надо наглости набраться, чтобы материубитого позвонить и ее запугивать! Значит, ей очень нужно было, чтобы милицияне занялась убийством вплотную, не раскопала бы чего-нибудь… И я, кажется,знаю, чего она боялась…

– Откуда, – невежливо перебила я, – откуда выможете знать? Вы и Веронику-то ни разу не видели…

Надежда подперла щеку рукой и поглядела на менясочувственно:

– Иногда полезно посидеть, подумать… как говорил ЭркюльПуаро – заставить работать серые клеточки. Проанализируешь ситуацию, авось инадумаешь что-нибудь…

Разумеется, она права, я и сама в последнее время интенсивноразмышляю.

– И до чего же вы додумались? – осведомилась я небез ехидства.

– Мы знаем, что убитый, найденный мной в маршрутке,назовем его Х, работал в конторе, которая занималась методами сбереженияэнергии, так?

Я согласно кивнула.

– Далее, – продолжила Надежда профессорскимтоном, – там же работал Сурен Степанович, о котором известно, что он –большая шишка. Но что значит – большая шишка применительно к сотруднику НИИ?