— Откуда и куда?

— Ох, я не знаю, о нет… Они не сказали… Только… Только кто-то говорил, что он… он прибывает на корабле на Гуам[344]на каникулы с Гавайских островов и будет здесь через десять дней… Думаю, это через десять дней после… после скачек.

А когда Кросс вызвал Роузмонта и рассказал ему об этом — хотя и не упомянул, откуда информация, — американец лишился дара речи и был в панике. Он тут же приказал прочесать весь Гуам, чтобы предотвратить побег.

— Интересно, поймают они его? — пробормотал Кросс.

— Кого?

— Джозефа Юя.

— Я очень надеюсь на это, — вздохнул Синдерс. — Какого дьявола бегут эти ученые? Черт бы их побрал! Хорошего в этом только то, что он выведет китайские ракеты в стратосферу, и у всех русских по спине побегут мурашки от страха. Прекрасно, черт возьми, если хотите знать. Если Советы и «красный» Китай ещё больше рассорятся, нам это только на руку. — Он устроился поудобнее на заднем сиденье: болела спина. — Роджер, я не могу рисковать тем, что Данросс опубликует шифровки или оставит себе копию.

— Да.

— Слишком умничает, черт побери, этот ваш Тайбань, аж из ботинок выскакивает. Если станет известно, что АМГ прислал нам зашифрованное сообщение, и если у Данросса действительно такая память, как утверждает молва, то он «под колпаком». Верно?

— Да.

В ресторан «Скайлайн», который располагался в пентхаусе, они приехали заблаговременно. Кросса немедленно узнали и тут же освободили для него незаметный столик у бара. Пока Синдерс заказывал выпивку и кофе, Кросс позвонил, чтобы прислали двух агентов — англичанина и китайца. Оба прибыли очень быстро.

За несколько минут до часа пополудни вошёл Данросс и проследовал к лучшему столу — перед ним метрдотель, за ним несколько официантов. Шампанское уже охлаждалось в серебряном ведерке.

— У этого типа все по струнке ходят, а?

— А у вас не ходили бы? — отозвался Кросс. Обводя глазами помещение, он вдруг остановился. — Гляньте-ка, Роузмонт! Неужто он здесь случайно?

— А вы как думаете?

— А-а, вот оно что! Вон там. В дальнем углу. Винченцо Банастасио. А китаец с ним — Ви Си Энг. Вот, вероятно, за кем они следят.

— Вероятно.

— Роузмонт хитер, — сказал Кросс. — Бартлетт и на него выходил. Возможно, они приглядывают за Банастасио. — Армстронг доложил им о беседе с Бартлеттом. Наблюдение за Банастасио было усилено. — Кстати, я слышал, он нанял вертолет до Макао на понедельник.

— Нужно этот полет отменить.

— Уже сделано. Неполадки с двигателем.

— Прекрасно. Я полагаю, то, что Бартлетт сообщил о Банастасио, снимает с него часть подозрений, а?

— Возможно.

— Все же думаю, мне лучше уехать в понедельник. Да. Надо же, у секретарши Данросса было назначено свидание с клиентом. Боже милостивый, вот это красотка! — проговорил Синдерс.

Женщина следовала за метрдотелем. И для Синдерса, и для Кросса стало полной неожиданностью, когда она остановилась у столика Тайбаня, улыбнулась и, поклонившись, села.

— Боже мой! Фрау Грессерхофф — китаянка? — ахнул Синдерс.

Кросс сосредоточенно следил за губами Рико и Данросса.

— Китаянки так не кланяются. Она — японка.

— Она-то здесь, черт побери, при чем?

— Возможно, он ждет кого-то ещё. Воз… О боже!

— Что такое?

— Они разговаривают не по-английски. Должно быть, японский.

— Данросс умеет говорить как япошки?

Кросс посмотрел на Синдерса.

— Да, он говорит по-японски. А также по-немецки, по-французски, на трех диалектах китайского и довольно прилично по-итальянски.

Синдерс ответил пристальным взглядом.

— Не стоит глядеть на меня с таким осуждением, Роджер. Я потерял сына на «Принце Уэльском»[345], мой брат умер от голода на Бирманской дороге, так что не надо этого дешевого лицемерия. Тем не менее я считаю, что она красотка.

— Что ж, в известном смысле это проявление терпимости, — пробормотал Кросс, снова перенеся внимание на Данросса и девушку.

— Вы воевали в Европе, а?

— Моя война, Эдвард, не кончится никогда. — Кросс улыбнулся: ему понравилось, как прозвучала эта фраза. — Вторая мировая — уже древняя история. Я сочувствую вашим утратам, но теперь Япония не враг, она — наш союзник, единственный настоящий союзник в Азии.

Они прождали целых полчаса. По губам Кроссу так ничего прочитать и не удалось.

— Должно быть, она и есть Грессерхофф, — сделал вывод Синдерс.

Кросс кивнул.

— Тогда пойдем? За рыбой и жареной картошкой? Нет смысла ждать.

Они вышли. Агенты Эс-ай — англичанин и китаец — остались и терпеливо ждали. Подслушать разговор они не могли и просто сидели, завидуя Данроссу, как и многие другие в этом зале. Из-за того, что он — Тайбань, и того, что он с Рико.

— Gehen Sie? (Вы едете?) — спросила она по-немецки.

— В Японию, Рико-сан? О да, — ответил он на том же языке, — через две недели. Мы принимаем новый супербалкер у «Тода шиппинг». Вы говорили вчера с Хиро Тода?

— Да-да, имела честь. Фамилия Тода широко известна в Японии. До Реставрации[346]и упразднения самурайского сословия моя семья состояла в услужении у Тода.

— Ваша семья принадлежала к самураям?

— Да, но незнатного рода. Я… я не упоминала о моей семье. Это дела давно минувших дней. Не хотелось бы, чтобы он знал об этом.

— Как угодно, — пожал плечами Данросс, хотя его любопытство было задето. — Хиро Тода — человек интересный, — добавил он, чтобы разговорить её.

— Тода-сама[347]— очень мудрый человек, очень сильный, очень известный. — Официант принес салат, и, когда он ушел, Рико заметила: — «Струанз» тоже хорошо знают в Японии.