– Садись, Фролов, мог бы ксиву не предъявлять. Не узнал?

Вроде лицо знакомое, где-то встречались. Да разве всех упомнишь?

– Прости, не узнал. А ты напомни.

– Сорок восьмой, школа милиции, Тимофеев.

И сразу вспомнилось. Только тогда Тимофеев моложе был и худощавей.

– Антон?

– Ага, признал! Я уж думал – зачванился. О тебе периодически слышал – то в приказах отмечали, то опера про удачное раскрытие дела поговаривали. Да ты садись, чего стоишь? Каким ветром к нам?

– Федьку Стакана на рынке взял с краденым портфелем, земля ваша, сюда привёл.

– В портфеле ценное что-нибудь было?

– Бумаги.

– Тогда зря связывался. За малозначительностью, если ещё до суда дойдёт, получит пятнадцать суток или штраф. Старый клиент.

– Портфель отобрали у иностранного дипломата.

– О! Это меняет дело. А ещё что?

– Часы наручные. Феклистов сказал – почерк Психа.

– Родьки? Он может, наглый гопстопник. Тот с часами на рынок не пойдёт, поставит их на кон в картёжной игре. По портфелю проверить просто, где его Федька Стакан нашёл, стоит бумаги поискать, что в портфеле были. Если найдутся, на самом деле подобрал.

– Я уже думал, допросить не успел. А по часам поможешь?

– Напрягу информаторов. И катал предупрежу – часики с руки дипломата, скандал международный, пусть вернут, если в их руки попадут. У тебя телефон какой?

Андрей продиктовал номер уголовного розыска.

– Ладно, пойду допрашивать.

Федька Стакан, не опохмелившийся на дармовщинку за найденный и не проданный портфель, сразу заныл:

– Начальник, чистый я, нашёл портфель.

– Скажи точный адрес, проверю.

– Улицу не помню, мусорка на углу.

– Ты что, совсем память пропил? Я по всем мусоркам проверять буду?

Андрей подумал, нацепил на Федьку «браслеты», прихватил портфель.

– Идём, покажешь сам.

На выходе дежурный спросил:

– Вернёшь Федьку? А то он, как король, один в камере.

– Видно будет. Ты шагай!

Федька вывел его к мусорке недалеко от рынка.

– Кажись, здесь.

Андрей пристегнул его наручниками к железной изгороди. Жаль, перчатки резиновые не прихватил. Пришлось сначала осмотреть, потом с Федьки наручники снял.

– Ищи листки с текстом на иностранном языке. Найдёшь – твоё счастье, отпущу.

– А на каком языке текст?

– Издеваешься? Тебе какая разница? Где портфель лежал?

– Сверху, в этом баке.

– С него и начинай.

Федька забрался в бак целиком, с ногами. Мусор начал руками вышвыривать на землю.

– Э, так не пойдёт, ты – как варвар. В соседний контейнер перебрасывай, а то дворник намылит тебе шею.

Четверть часа – и Федька вскричал:

– Вот они!

– Дай сюда.

Андрей просмотрел бумаги. Да, похоже о них говорил пресс-атташе. Бумаги уже грязные, укладывать их в портфель Андрей не стал, только шёлковую подкладку выпачкаешь.

– Свободен.

– Могу идти? – не поверил своему счастью Федька.

– Иди, пока снова не попадёшься.

Андрей в райотдел поехал, Феклистову доложил:

– Лучше бы ты часы нашёл, не возвращать же один портфель.

– Я кореша встретил, вместе в школе милиции учились, Тимофеев Антон.

– Не в сто втором?

– Ага, опером. Он обещал информаторов подключить. Псих этот в карты добычу проиграть может.

– И пропить тоже, братва не зря кличку дала «Псих». Он и рот себе в лагере зашивал, и вены на левой руке в КПЗ резал.

– Там же всё острое отбирают!

– Черенок ложки о стену наточил.

– И правда – псих!

– Иди отдыхай, время рабочее уже два часа как закончилось.

– Тогда до свидания.

Андрей с лёгким сердцем домой отправился. Только поужинать успел, стали с Марией прикидывать – что в новую квартиру из мебели повезут, а что надо будет приобретать, как звонок. Андрей в коридор выскочил, в последнее время чаще звонили ему, чем другим соседям.

– Алло! Фролов?

– Антон? – узнал опера Андрей.

– Ты извини, что домой, на службе никто не отвечает. Дежурный по райотделу телефон домашний дал.

– Что-то интересное нашёл?

– Иначе не звонил бы. Ты не в курсе, где Сова обретается?

– В первый раз такую кличку слышу.

– Как же, катала известный. Стукачок один шепнул – вечером играть у него будут, и вроде как Псих должен быть. Но не поручусь. У Психа сто дорог, и где он будет вечером или ночью, сам не знает.

– Адресок дай.

– Записывай.

Антон продиктовал адрес.

– Тогда ещё вопрос. Как этот Псих выглядит?

– Среднего роста, среднего телосложения, кожа бледная. Поговаривают – нюхает кокаин, оттого дёрганый. На пальцах левой руки три перстня наколоты. В особых приметах нет, но особенность отмечают все, с кем он общался, в глаза не смотрит, всегда поверх головы собеседника. А после последней отсидки зуб ему выбили, немного шепелявит. Но это сведения трёхмесячной давности – мог уже мост поставить.

– Спасибо!

Описание и адрес у него есть. Надо бы Феклистову доложить, ещё одного, а то и двух оперативников в помощь взять, да поздний вечер, решил сам. Можно на метро, пока ходит, две остановки проехать, можно проходными дворами, напрямик. Оружие проверил, в карман брюк убрал.

– Ты куда это собрался на ночь глядя? – обеспокоилась жена.

– Ненадолго, звонок проверить надо.

Бегом до метро бежал, чтобы успеть. Вскочил в последний вагон. На нужной станции вышел на перрон, а эскалаторы только на выход работают. Повезло! Город знал, до адреса быстро добрался, у дома задумался. В квартиру, где каталы играют, без ордера не вломишься. И что остаётся? Ждать, пока Псих сам выйдет. От соседнего подъезда тень отделилась, Андрей насторожился сразу. Если игра по-крупному идёт, могли какого-нибудь «шестёрку» на шухер поставить. Но мужчина приблизился, и Андрей узнал Антона.

– Ты как здесь?

– Подумал – не усидишь после звонка дома, сюда примчишься. Одному в таком деле плохо, решил помочь.

Не ожидал такого от опера Андрей. Чувство благодарности душу захлестнуло. От избытка чувств руку крепко Антону пожал.