Я уже и отбиваюсь лениво. Смотрю на часы — ладно, дам этому сборищу ещё пять минут, а потом пусть зажигают без меня.

Но неожиданно случается то, что выбивает из колеи, наверное, всех. Сначала мы слышим стук в дверь. Вернее, слышат, наверное, единицы, включая меня. Потому что никто не реагирует. Я тоже молчу — мне наплевать на всё тут. Но стук настойчиво повторяется. А потом и открывается дверь.

Инна.

Она здесь. Серьёзно?

Чёрт…

Да как так… Если Инна тут, значит, в курсе всего. И что это значит?

Я, наверное, почти не дышу, следя, как она проходит в зал под пристальными взглядами. Но вряд ли кто-то из руководящего состава воспринимает её просто как опоздавшую студентку — слишком уж нестандартное у неё поступление сюда было. С кем только ни обговаривал и кто только в её документы ни заглядывал. Узнали наверняка.

— Что вы здесь делаете и как сюда попали? — сурово спрашивает Инну ректор, который сегодня выступает кем-то вроде судьи.

Серьёзная академия, а устраивают какой-то цирк. Мне даже неловко перед девчонкой за всё это представление. Не говоря уж об обсуждаемом.

Но Инна сохраняет спокойствие и уверенность. Она представляется и объясняется, как попала на территорию академии. А я даже смотреть на девочку не могу. Чёртов стыд. Я не виноват в том, что мне тут шьют, но само её присутствие здесь неправильно.

Блуждая взглядом по залу, я вдруг замечаю, как напрягается Аня. Как неприязненно хмурится, глядя на Инну, и, кажется, едва сдерживается, чтобы не вспылить.

Хм… Занятная реакция. Я ещё когда искал Громову и заходил в их комнату, понял, что эти двое не особо ладили. Но с появлением Инны здесь всё равно допускал, что с ней просто Аня связалась, рассказала или ещё что. Однокурсники, например, против меня настроили, но настолько ли, чтобы прийти сюда?

Если визит Инны не инициатива Ани, то, получается, Громова тут ради меня?..

Одна мысль об этом вдруг резко воодушевляет настолько, что я готов сидеть тут хоть весь день. Насколько абсурдным бы тут всё это затеянное представление ни было. Ведь Инна здесь. Ради меня. Со мной.

Настолько невероятно, что и поверить не могу, и одновременно так по-настоящему всё чувствуется, как мало когда.

— Мне кажется, посторонние тут не должны быть, — наконец, не выдерживает Аня.

Старается держаться невозмутимо, но даже я чувствую, что пружина натягивается. Инна, кажется, тоже улавливает. Усмехается с отвращением.

Моя девочка.

— Вам не нужны свидетели? — спрашивает она у ректора, игнорируя Аню.

— Свидетели чего? — фыркает уже чуть ли не выдающая себя дура. — Тебя не было в академии в тот день.

— Нет, — соглашается Инна, но снова обращается исключительно к ректору: — Но я хорошо знаю обоих участников. И Аню, и Влада. Мне есть, что сказать. Если тут справедливый суд, вы должны меня выслушать.

Душу приятно греет не только факт присутствия Инны здесь, но это её уверенное «Влада». Не «Владислава Дмитриевича», как она упорно называла меня раньше.

Разрываюсь между двумя противоположными желаниями — увести её подальше отсюда, от всей этой грязи, и стремлением выслушать, позволить заступиться за меня, убедиться — несмотря ни на что, Инна доверяет мне. Верит именно мне, пусть я и не успел ей выдать свою версию. Явно ведь кто-то другой ей сообщил, и вряд ли в выгодном мне свете. Но девочка верит в меня. Знает, что я бы не стал.

И если вся эта херня со мной произошла ради этого момента — пожалуй, оно того стоило. Только пусть уже быстрее заканчивается.

Сижу и в пол-уха слушаю, как там руководство решает, можно ли Инне остаться. Смотрю на неё почти безотрывно, но она упорно не отвечает мне взглядом. Напряжённо ждёт решения. Так, будто ей действительно настолько важно.

В итоге большинство склоняется к тому, что хотя бы услышать, с чем девочка пришла, стоит. Раз уж проделала такой путь. При этих словах, кстати, Аня явно с трудом сдерживается, чтобы не возразить. Так и вижу, как её подмывает. Но эта чокнутая, увы, не совсем тупая и понимает, что не должна скатываться в такие эмоции. Да и с чего вдруг ей терять уверенность, если до этого все тут просто игнорировали факты или выворачивали их?..

Вряд ли Инна скажет что-то такое, что они не смогут отрицать по той же схеме, по какой уже действовали.

Видимо, свою роль играет то, что девочка пришла сюда из-за меня. И назвала по имени. Без отчества, легко и чуть ли не привычно. Аня, как я уже заметил, не дура. А ещё у неё развито чутьё. И память, судя по всему, не подводит. Я ведь к Ане в комнату не ради неё приходил. И сказал, что люблю другую тоже не так давно. Судя по всему, ревность таки взыграла. И догадки, кто есть кто кому, уже мучают её чокнутую голову.

Надо будет добиться полного исключения этой Ани как из академии, так и из моей и Инниной жизнях. Сегодня последний день, когда Громова соприкасается со всей вываленной тут грязью.

Инна становится перед трибуной, за которой тут выступают так называемые свидетели. Руководство сидит по правую и левую сторону.

Девчонка оглядывается по сторонам и тяжело вздыхает. На меня так и не смотрит, будто ей проще сосредоточиться, не видя моего лица. Даже не знаю, плохой это знак или хороший. Просто сижу и жду — как все тут.

— В день, когда мы познакомились с Аней, когда оказалось, что мы соседки, я узнала много интересного. Мы играли в «Правда или действие». Благодаря чему я узнала, как она сюда поступила, — спокойно начинает Инна.

Она говорит чётко и размеренно, но не длинно. Ни у кого не возникает желания её перебить и вернуть к сути рассматриваемого дела — один её голос даёт понять, что все сказанные ею слова имеют значения.

А я даже не удивляюсь, когда узнаю, что Аня вышла на эту академию из-за меня. Фактически сталкерила, узнала, кто я и чем занимаюсь, не теряла из наблюдения. Готовилась к поступлению, зубрила нужные предметы чуть ли не с момента, как в меня якобы влюбилась.

— А какое это имеет значение? — декан моего факультета всё-таки делает вид, что не улавливает мысль.

Он вообще тут максимально строгим быть пытается. Как раз потому, что до этого часто со мной взаимодействовал в разных сферах. Теперь пятнать своё имя возможным скандалом не хочет, вот и с самого начала даёт понять, что не делает мне поблажек. Так перебарщивает, чтобы все видели и запомнили наверняка.

Но Инна не теряется от его напора:

— Она год назад имела возможность попасть сюда на другой факультет, который был бы ближе ей по интересам. Сначала её это радовало, но в последний момент Аня забрала документы и не стала заселяться, а перепоступила через год. А всё потому, что выяснила, что Влад ведёт не на всех специальностях, и что на том факультете, где она могла бы учиться с первого раза, другой преподаватель по этой предмету.