решила сегодня больше ее ни о чем не расспрашивать, чувствуя, что делать этого не стоит. На сегодня Кейт сказала об этой теме все, что хотела.

В одном Андерсон был прав: у Кейт были все причины подозревать любого в своем окружении. И Блер твердо решила не останавливаться до тех пор, пока не избавится от каждого из подозреваемых.

Глава семнадцатая

Когда Кейт и Саймон выбрали участок земли под постройку дома своей мечты, ее обрадовала уединенность этих мест и то, что позади дома будет густой лес. А теперь Кейт казалось, что лес – отличное место, где может прятаться убийца. На следующее утро она целенаправленно обошла дом по периметру изнутри, останавливаясь у каждого окна и всматриваясь вдаль – не пробрался ли кто-то на территорию поместья, не притаился ли за густыми кустами? Удостоверившись в том, что все в порядке, Кейт продолжала обход дома. В каждой из комнат она открывала двери кладовой или гардеробной, чтобы посмотреть, не прячется ли там кто-нибудь. Она знала, что вокруг дома дежурят охранники, но ей было легче от того, что она нашла для себя занятие.

Оставалось два дня до Рождества, и это пугало Кейт. Потеря матери случилась слишком незадолго до праздников, и Кейт не могла поверить, что когда-нибудь забудет ужас, соединившийся для нее с кануном Рождества. Слова угроз, сросшиеся с детскими стишками, вновь и вновь звучали у нее в голове, они словно вертелись по кругу, и в сознание Кейт впечатались образы жестоко убитых мышей и птиц.

Они с Саймоном получили немало приглашений, но Кейт от всех отказалась, даже от спокойных ланчей с близкими друзьями. Ей нужно было оставаться дома. Но когда позвонила Селби и позвала их с Саймоном на ужин, это приглашение застало Кейт в момент острого одиночества, и она сдалась.

По дороге к Селби и Картеру Кейт молчала. Она сидела на заднем сиденье «Шевроле-Субурбан» вместе с Аннабел и Саймоном. Машину предоставило охранное агентство, и за рулем сидел охранник. Двери машины, по всей видимости, были сделаны из бронированной стали, а стекла были пуленепробиваемые. И все равно после вчерашнего Кейт была твердо убеждена в том, что никакой охраны в мире не хватит для того, чтобы ее спасти. Этот подонок гонялся за ней не с пистолетом. Кто бы это ни был, он должен был подобраться к ней вплотную. Точно так же, как это случилось с ее матерью.

Саймон и Аннабел всю дорогу болтали, а Кейт слушала их вполуха. Она вдруг начала ощущать знакомые симптомы – учащение пульса, неглубокое частое дыхание. Нет, идея уехать из дома была плохая.

– Саймон, нам лучше вернуться домой. Это было ошибкой.

– Кейт, пожалуйста. Постарайся расслабиться. – Он заботливо взял ее под руку. – Тебе станет лучше, если ты немного развлечешься, побудешь в компании старых друзей.

– Может быть, – вяло отозвалась Кейт, предположив, что Саймон, наверное, прав.

Через час с небольшим Кейт обвела взглядом столовую. Слуги в белых перчатках подавали закуску – паштет из лосося. Селби расстаралась не на шутку. В ослепительном свете хрустальной люстры шелковая скатерть из дамасского шелка казалась еще белее. Лили и Джорджина весьма придирчиво относились к тому, как накрыт стол, но Селби этим была поистине одержима. Свободного места на столе почти не осталось – все было заставлено фарфором, хрусталем, серебром и ветками падуба в вазах. Кейт потрогала кончиками пальцев четыре салатные вилки из стерлингового серебра, лежавшие рядом с ее тарелкой. Этим вилкам было больше ста лет. Точно такие же были у ее матери. Эти вилки производила балтиморская компания «S. Kirk&Son» – древнейшие мастера серебряных дел в США. Кейт представила, будто сидит в Рождество в столовой у матери, и ее глаза наполнились слезами. В этот самый момент Картер, сидевший во главе стола, встал и легонько ударил по винному бокалу ногтем.

– За наших прекрасных друзей и семью, – сказал он. – Спасибо всем, что вы сегодня здесь с нами. Хорошо, что мы можем быть вместе, чтобы помочь друг другу пережить эти печальные времена.

Кейт согрели его слова. Ей действительно стало уютно в окружении старых друзей, и она порадовалась тому, что Саймон не послушал ее и не повернул обратно.

– Какая милая сентиментальность, Картер, – похвалила зятя Джорджина.

Все подняли бокалы, и воцарилась гнетущая тишина. Сыновья Селби – Бишоп, Тристан и Картер-четвертый – держали бокалы, наполненные минеральной водой, а Аннабел – яркий стаканчик с мультипликационными персонажами. Селби позаботилась о том, чтобы в бокале Кейт тоже была ее обычная содовая. Кейт улыбнулась брату Селби, Палмеру, сидевшему напротив нее. Он всегда ей нравился. Он был на два года старше сестры, но всегда по-доброму относился к друзьям Селби. При нем они никогда не ощущали себя надоедливыми маленькими поганцами, а ведь именно так обычно ведут себя с малышней старшие братья. Последние шестнадцать лет Палмер жил в Лондоне и работал старшим преподавателем в Лондонской школе экономики. Во время одной из двух поездок Кейт с Саймоном в Англию Пал-мер познакомил их со своим партнером, актером Королевской шекспировской труппы. В отличие от Селби, Палмер сумел избежать жесткости приказного и иерархического мира своей матери, где во главе угла всегда стояло внешнее, показушное. В Англии Палмер выглядел радостным, довольным и открытым.

– Так приятно снова видеть тебя, – с улыбкой сказала ему Кейт. – Как поживает Джеймс? Как жалко, что он не смог приехать.

– Он занят. Вот в это самое время репетирует «Бурю» Шекспира. У него роль Просперо. Премьера через три недели. Так что он либо цитирует строчки текста, то делает пометки на полях трех аннотированных томов Шекспира.

– Похоже, у него напряженный график.

– Не то слово. На все прочее у него совершенно нет времени.

– Что ж, и все-таки жаль, что мы с ним на этот раз не увиделись. А ты когда обратно?

– Улетаю двадцать пятого. Мы отметим Рождество в День подарков. – Взгляд Палмера стал серьезным. – Джеймс видел твою маму всего один раз, но был ей очарован. Мне так жаль. Она была прекрасной женщиной, Кейт.

– Спасибо.

Слезы подкатили к глазам Кейт.

– Как продвигается расследование?

Кейт ощутила прилив страха – все, что произошло за последние несколько дней, промчалось в ее сознании. Андерсон до сих пор настаивал на том, чтобы она никому не рассказывала о записках, письмах и эсэмэс с угрозами.

Она всеми силами постаралась ответить спокойно:

– Боюсь, прогресс невелик. Все зацепки приводят в тупик.

Палмер сочувственно покачал головой. Официанты унесли тарелки после первого блюда.

Зазвенел