Последним из числа приглашённых появился откровенно измотанный подполковник Читем Уит. Понимаю, ведь на плечи его и Грегори Сильвертона обрушилась проблема под названием четыре индейские роты. Да, Уит не был кавалеристом. Зато он очень хорошо умел воспитывать самых буйных и диковатых вояк, его бывшие «Луизианские тигры», ныне ставшие частью «Дикой стаи», тому яркий пример. Потому и получил, хм, новое назначение. Заодно с капитаном Сильвертоном, который оказался по уши в том же кипящем вареве по одной простой причине – он с самого начала занимался вербовкой индейских головорезов. А раз так, то… Да и привык и он к ним, и они к нему. Хотя пар из ушей Сильвертон всё ещё пускал, чего уж там!

– Ну что я могу сказать, джентльмены. Мы в Калифорнии, а рядом с нами армия янки, которую надо как минимум отбросить, а желательно устроить полный разгром, – перешёл я к делу после того как «вступительная часть» в виде приветствий и общих фраз была окончена. – Местность для боя неплохая, но преимущество противника в численности солдат никто не отменял. Если есть дельные предложения, то бригадный генерал Эванс и я готовы их внимательно выслушать. Итак…

Переглянулись приглашенные, некоторые друг с другом переговариваться стали. Работа мысли, как я вижу, идёт полным ходом. И это есть хорошо. Ага, Хэмптон решил первым высказаться.

– Слушаю тебя, Уэйд.

– У нас есть кавалерия и эти пулемёты, которые ты, Виктор, на повозки установил. Если под прикрытием тех же индейцев вывести их на дистанцию эффективного огня на один из флангов Ричардсона.

– На его левый фланг, – поправил Хэмптона Эванс. – На правом фланге он озером и речушкой прикрылся. Проход есть, но там много артиллерии. Зато пулемёты под прикрытием обычной атаки кавалерии могут быть неожиданным ходом с нашей стороны.

– Бесспорно, – охотно согласился я. – От индейцев ждут другого. Сработает привычный шаблон, вот и опоздают правильно среагировать. Дальше…

От Слоана и Картрелла я особо ничего и не ждал. Так и оказалось, они предлагали лишь стандартные варианты из числа тех, которым обучали в приснопамятной академии Вест-Пойнта. А это было совсем не то, что мне хотелось услышать. Зато Читем Уит, менее многих скованный запретами «джентльменского ведения войны», выдал очень дельную мысль.

– Скоро ночь. Я помню войны с индейцами, они ночью много неприятностей доставляли, если лагерь плохо охранялся. У нас есть большой лагерь янки, и есть четыре сотни индейцев. Тех самых, которые умеют подкрадываться в темноте и убивать.

– Эти краснокожие… – проворчал Слоан. – Потом пойдут слухи!

– О ком? – фыркнул Степлтон. – Неужто о тех, кто победил в «сражении у Фолсом-Лейк», а потом привёл в состав Конфедерации и всю Калифорнию?

Тяжёлый вздох и последующее молчание. Больше Слоан не высказывался на эту тему. Вот и отлично. Зато Нейтан предложением заинтересовался, сразу став выпытывать у Уита, могут ли индейцы из числа «Дикой стаи» сделать ночь для войск Драчливого Дика воистину незабываемой… и бессонной.

Оказалось, что вполне могут. Насчёт количества «добытых скальпов» – больше в фигуральном смысле, потому как те же чероки и прочие краснокожие из числа «пяти племён» этим почти не баловались – сколь-либо точную цифру назвать было нельзя, ну да оно и понятно. Тут ведь суть не в том, чтобы перебить побольше янки под покровом ночи. Вовсе нет! Жертвой должен был стать их боевой дух, а заодно и бодрость всей вражеской армии. Невыспавшиеся и с подорванным боевым духом солдаты, конечно, сражаться могут. Но вот будут ли они сражаться в полную силу? В этом-то всё и дело.

Два необычных тактических хода, причем один до и один во время сражения – этого, как все и признали, должно быть достаточно. И перешли к более рутинным вопросам, то есть расстановке сил в центре, на флангах, а заодно к выделению резерва. В последний должны были отправиться те индейцы, которые будут задействованы в ночных нападениях. Ну и еще несколько рот «Дикой стаи». Причина тоже весомая – как-никак именно «дикие» лучше прочих освоили как новое оружие, так и новую тактику. Другие части бригады покамест отставали в этом полезном деле. Время, что тут ещё можно сказать. Мгновенно научиться чему-либо вообще сложно, а уж переучиваться на ходу… совсем сомнительное удовольствие.

Совещание по сути закончилось, участники расползлись в разных направлениях. А меня отловил Вилли, которого не то чтобы сомнения терзали, просто захотелось выговориться на околовоенные темы. Несмотря на то что на свежем воздухе было прохладно, его понесло именно туда. Ну ясно, сигару выкурить. Он считал, что сигара в помещении и вне его дают немного разные ощущения. Что ж, каждому эстету свои забавы! А насчёт сигары – это и я не против. Если без фанатизма, конечно.

– Знаешь, Виктор, мне иногда с трудом во всё это верится, – спустя пару минут нарушил тишину Вилли, выдыхая кольцо дыма, повисшее в безветрии вечера. – Вместо тихих окрестностей нашего Бейнбриджа, сначала крупные города, потом и вовсе Ричмонд. Сражения, победы, теперь ещё и путешествие сюда, на другой конец континента. И теперь ты уже командуешь не просто «Дикой стаей», а и всей бригадой.

– Командует Эванс.

– Ай, всем всё понятно, – отмахнулся друг. Сорвавшийся с его сигары столбик пепла алым огоньком упал и распался множеством искр. – Мне, тебе, офицерам. Даже этой индианке, которая за тобой хвостом таскается, не в обиду вам обоим сказано. Эванс командует своей бригадой, ты командуешь всем походом в Калифорнию. Даже сам Нейтан это знает и не пытается что-то изменить. Его это устраивает.

– Тогда всё хорошо. Или ты беспокоишься о другом?

– Не беспокоюсь. Мне кажется, что того, что происходит, не могло случиться. С нами со всеми, со мной. Не знаю даже, что и сказать! Чувствую, и всё.

А вот я вроде бы понимаю. Деформация времени. Та самая, о которой писали некоторые фантасты. Точнее даже не деформация времени как такового, а изменение вот этой временной линии, ответвившейся от базовой. И некоторые люди, с повышенной чувствительностью к таким делам, наверняка могут чувствовать, пусть и не осознавая, что реальности не просто разветвились, но с каждым новым знаковым событием расходятся дальше и дальше по бескрайнему океану бытия, того всеобъемлющего «дерева ветвящихся миров».

Объяснять это Вильяму? Даже не смешно. Нет уж, про мою главную тайну не должен знать никто. Ибо нефиг! А вот успокоить друга надо, но иными словами.

– Это тебя ответственность догнала. Не обычная, которой у тебя всегда хватало, а в масштабах страны. Как ни крути, а то, что мы сейчас делаем, меняет мир вокруг нас. Сильно меняет. Вот это ты и чувствуешь. Хорошая, кстати, примета.

– Да? С чего бы?

– Позволяет оценить ситуацию, как следует подумать, что именно надо сделать, чтобы потом не было тоскливо и печально из-за упущенного шанса.

– Вот ты о чём. Да, теперь понимаю. Наверное, это меня и беспокоило. – Помолчав, Вилли добавил: – Опять ты, Вик, нужные слова нашёл.

– Стараюсь. Ведь найти нужные слова – это во многих ситуациях помогает. И вот еще что. Не засиживайся допоздна, завтра с утра нам всем понадобятся свежая голова и здравые мысли.