Когда я вышел из машины, из-за угла дома появились двое. Впереди шла женщина подходящего возраста, подходящих габаритов и подходящей конфигурации с голубыми глазами и волосами почти такого же цвета, как и ее «ягуар», перехваченными желтой лентой. Подойдя ближе, она спросила:

– Вы Арчи Гудвин? Я Хелен Вельц. Мистер Вулф? Рада с вами познакомиться. А это Гай Унгер. Сюда, пожалуйста. Мы сядем в тени старой яблони.

Судя по моим смутным воспоминаниям о газетном фото двухмесячной давности и более четким – о любительском снимке, найденном в ящике Беллы Веларди, Гай Унгер, на мой взгляд, не был похож на убийцу. Увидев его, так сказать, во плоти, я не изменил своего мнения. Весь он был какой-то мелкий, ничтожный, начиная с крошечных невыразительных глазок на круглой физиономии. Его серый костюм был сшит умелым мастером, который знал, как нужно подправить пышные плечи клиента, одно из которых было выше другого. В его рот, если бы он его раскрыл, удалось бы засунуть большое яблоко. Яблоня здесь сохранилась еще со времен колонистов, ее зеленые плоды устилали всю землю вокруг.

Вулф подозрительно посмотрел на садовые стулья с деревянными сиденьями, когда-то покрашенные в белый цвет. Но поскольку выбор был ограниченным – сиди либо на этом стуле, либо на корточках, – он направился к одному из них и с опаской пристроился на нем. Хелен Вельц спросила, что бы мы хотели выпить, и предложила на выбор пять вариантов, но Вулф отказался с холодной вежливостью. Его ответ, похоже, не обескуражил ее. Она села на стул напротив, одарила его теплой, дружеской улыбкой, включив и меня в круг осчастливленных, и бросила на нас кроткий взгляд.

– Вы не дали возможности предупредить вас по телефону, – деловито сказала она. – Мне не хотелось, чтобы вы отправились в такую дальнюю поездку понапрасну… Ведь я не могу сообщить вам ничего в отношении этой кошмарной истории с Мэри. Не могу, потому что ничего не знаю. Я ездила в Саунд на лодке. Харт вам этого не говорила?

– Меня ее слова не интересуют, – хмыкнул Вулф. – Не сомневаюсь, что полиция проверила ваше алиби и допросила вас о том, что ей надо. Сам я взялся за это дело куда позднее, надеюсь, не слишком поздно, так что мое вмешательство кое-кому покажется эксцентричным. Так же как и задаваемые мной вопросы. К примеру, когда сюда приехал мистер Унгер?

– Но он только что…

– Одну минуточку! – Унгер взял со стола недопитый высокий бокал и удерживал его кончиками пальцев обеих рук; я почему-то ожидал, что голос у него писклявый, но он обладал глубоким баритоном. – Про меня можете забыть. Я всего лишь наблюдатель. Не могу назвать себя совершенно незаинтересованным человеком, потому что, как вы понимаете, я неравнодушен к мисс Вельц, если только она не обидится на мои слова.

Вулф даже не посмотрел в его сторону.

– Сейчас объясню, почему я спрашиваю, когда сюда приехал мистер Унгер. В офисе на Шестьдесят девятой улице я переговорил с мисс Харт и мисс Веларди. Меня поразило то, что они оказались такими терпеливыми. Я вел себя непозволительно грубо и дерзко. Они должны были бы возмутиться и указать мне на дверь, но они этого не сделали. Совершенно очевидно, что они меня боялись. И я намерен выяснить почему. Предполагаю, что вам это известно. Также предполагаю, что, после того как я ушел оттуда, мисс Харт еще раз проинформировала вас по телефону об обстановке и договорилась, как лучше со мной столковаться. Предполагаю, что либо вы, либо мисс Харт позвонили мистеру Унгеру и его так заинтересовала моя особа, что он поспешил примчаться сюда еще до меня. Естественно, мне все это представляется довольно странным. Мои подозрения укрепились…

– Все это не так, – перебил его Унгер. – Я узнал о том, что вы едете сюда, десять минут назад, когда приехал к мисс Вельц. Она пригласила меня к себе еще вчера. До Катоны я добрался поездом, а оттуда на такси.

На этот раз Вулф удостоил его взглядом:

– Я не могу этого оспорить, мистер Унгер. Но мои подозрения нисколько не уменьшились, наоборот. Думается, я скорее закончу свою беседу с мисс Вельц, если вы удалитесь. Скажем, минут на двадцать?

– Нет уж, я лучше останусь.

– В таком случае не мешайте мне, не прерывайте наш разговор своими замечаниями.

– Веди себя как полагается, Гай, – засмеялась мисс Вельц и улыбнулась Вулфу. – Хотите знать мое мнение? Я думаю, он хочет вам показать, какой он умный. Когда я сказала ему, что сюда едет Ниро Вулф, слышали бы вы, что он наговорил! Заявил, что вы знамениты своими мыслительными способностями, а он нет, но он хотел бы, чтобы вы ему это доказали. Что-то в этом духе. Я не притворяюсь, будто я какая-то умница-разумница. Нет, я просто была напугана.

– Чем напуганы, мисс Вельц?

– Я боялась вас, мистер Вулф. Я уверена, каждый бы испугался, если бы ему сказали, что вы приезжаете расспрашивать его.

Голос у нее был очень жалобный. Но ее беззащитность и ребячливость не действовали на Вулфа.

– Ну почему же. У ваших приятельниц на работе имелась возможность осадить меня, как и у вас. Почему вы не воспользуетесь ею? Почему миритесь с моим присутствием?

– Вот это вопрос! – Она звонко рассмеялась. – Я покажу вам почему… – Поднявшись с места, она дотронулась до его плеча и до головы. – Я не хотела упустить шанс дотронуться до великого Ниро Вулфа.

Снова рассмеявшись, мисс Вельц подошла к столу и налила себе солидную порцию бурбона, села и залпом проглотила половину. Передернув плечами, она пробормотала:

– Брр… Вот почему…

Унгер хмурился, глядя на нее. Не требовалось сообразительности Ниро Вулфа, чтобы понять, что нервы у мисс Вельц напряжены до предела. Еще немного – и они не выдержали бы.

– Пусть так, – сухо продолжал Вулф, – но, ведь и дотронувшись до меня, вы продолжаете меня терпеть. Конечно, мисс Харт сообщила вам, что я отвергаю версию обвинения о том, что мисс Уиллис убил Леонард Эш, и задался целью доказать ее несостоятельность. Я потерял слишком много времени, чтобы прибегнуть к общепринятым методам расследования преступления, не говоря уже о том, что все это было досконально и квалифицированно выверено полицией и окружным прокурором, с одной стороны, и защитником мистера Эша – с другой. Поскольку я надеюсь доказать невиновность Эша, единственное, на что я могу рассчитывать, – это привести обоснованные факты, говорящие о его невиновности. Можете ли вы мне в этом помочь?

– Нет, конечно! Каким образом?

– Прежде всего, сообщить, существует ли другое лицо, имеющее какие-либо мотивы к совершению преступления и возможность совершить убийство. Орудие его в данном случае не проблема, поскольку шнур был взят там же, на месте. Можете ли вы это сделать?

Мисс Вельц прыснула со смеху, но тут же смешалась, очевидно устыдившись того, что так отреагировала на его вопросы.

– Простите, – извинилась она. – Но вы… такой смешной! Вы бы послушали, как они допрашивали нас в офисе окружного прокурора, как на нас нажимали, вытягивали все, что нам известно в отношении Мэри и всех ее знакомых… Ну и конечно же, им хотелось знать, не было ли другого человека, помимо мистера Эша, который мог ее убить. А теперь они судят за убийство все-таки Эша, и я убеждена, что его не стали бы судить, если бы не были в состоянии доказать его вину. И вдруг приезжаете вы и воображаете, будто сумеете за двадцать минут выудить из меня что-то такое, что полностью опровергнет планы полиции! Не считаете ли вы это странным для такого знаменитого детектива, как вы? Лично я считаю.