— А ты Клим, что думаешь на сей счет?

Тут-то Клим резко воспротивился отвечать. Хотя сказать мог очень многое. Например, то, что Алим Юсупов, судя по его пламенной речи, никогда не нарушал в отношении женщин пионерскую дистанцию. Иначе он знал бы о них больше. Впрочем, женоненавистников хватает и среди мужчин с избытком опыта… "Мне нужно срочно поговорить с твоей женой!" — ответил он Гарину и поспешил к выходу. Извиняться перед собранием он посчитал излишеством. Юсупову его поведение не понравилось.

— Останься, Клим, — протянул он с издевательской вальяжностью. — Здесь тебе будет интересней, чем с Нонной. Дело в том, что в списке предполагаемых убийц ты идешь вторым номером после Ромы.

— Могу обещать только то, что к гильотине подготовлюсь. Шею помою, — парировал Клим и спешно покинул безумное собрание.

Это напоминало бегство. К тому же за ним была погоня: Сильвестр устремился за ним, пытаясь удержать. Попав в гостиную, оба услышали доносящийся из прихожей шум потасовки. Что ж, пришла очередь Ромы рваться на волю! Он шумно протестовал против конфискации у него мобильного телефона, а также прочих нарушений прав человека. Мрачные бойцы Юсупова пытались сохранять максимальную корректность. Их дополнял на удивление резонный и умеренно нетрезвый Гогель, который уговаривал товарища по несчастью тяпнуть по маленькой и успокоиться. Он-то уже понял, что все попытки свалить из вражеского логова обречены на неудачу и оказывал — кто бы мог подумать! — посильную помощь следствию. И Силя принял соломоново решение. Его появление не слишком успокоило Квасницкого, но все-таки из двух зол Рома выбрал меньшее. Ослабив натиск на охранников, он с нерешительным отчаянием послушался Гарина и уселся диван. Все-таки харизматичный шеф внушал больше доверия, чем алимовские братки. Русскому человеку в момент опасности подавай барина. Ибо не так страшен черт, как его малютки…

— Рома, могу тебе обещать, что… короче, лично я считаю, что ты не виноват и буду за тебя стоять насмерть. Но твое присутствие необходимо. Нам всем нужна объективная правда. Ведь кто-то же Тимура убил. И он сейчас здесь, — выпалил Гарин на одном дыхании.

— Силя, ищи, кому был интересен это гребаный диск. Кто его спер — он же и убил. Точнее, ищи врагов Тимура на стороне, с которыми мог быть связан тот, кого ты позвал на свой день рождения, — усталым заплетающимся языком проговорил Квасницкий.

— Простите, что вмешиваюсь, — быстро вставил Клим. — Но… я считаю, что пропажа диска никак не связана с убийством. Давайте на скорую руку представим: вот есть могучий чел, которому кровь из носу нужно помешать Тимуру Мунасипову провести некую денежную операцию. У него в арсенале действий по достижению этой цели есть: пункт А — кража, пункт Б — убийство. Зачем убивать, если кражу уже провернули? Ведь грамотно обеспечить утечку ценной информации для теневых структур ничуть не проще, чем обеспечить заказное убийство. Даже напротив, сложнее. У них принцип "нет человека — нет проблемы". А тут сразу две трудоемкие операции. Нелогично! Поэтому я полагаю, что источники у этих двух событий совершенно разные…

— Допустим! — запальчиво воскликнул Квасницкий. — Но тогда будет логичным предположить, что после Тимура уберут всех, кто ознакомился с этим долбанным списком подставных лиц! Например, Силю, меня… нет, это все бред чистой воды! Ну почему мы не можем все тихо смыться в безопасное место?! Давайте просто уедем все, а про Мунасипова доложит Вера. Мол, хозяева уехали праздновать день рождения куда-нибудь за тридевять земель, Вера Пална тоже поехала навестить родню, возвращается вечером — а тут труп! Вот и пусть менты себе расследуют. Ребята, говорю вам, это подстава! Надо линять. Силя, зачем ты позвал этого крокодила в тройке… может, он с этим связан, а на нас хочет свалить!

Тут вдруг в панический монолог Квасницкого вступил доселе помалкивающий Собакин:

— А мне Алима даже жалко. Его тоже понять можно. Все мы тут… узники совести… — потрясенный абстинентно-философской глубиной собственной сентенции, Гогель умолк.

И тут Клим, пользуясь моментом, устремился к Леди. Пока Силя жарко защищал незапятнанную репутацию Юсупова, Роман нагнетал тучи, Гоша был снедаем милосердием к Питбулю, а стражи порядка толпились молчаливой массовкой, надо было действовать. Сейчас нельзя поручиться даже за то, что третьим номером в юсуповском «хит-параде» не значится Сильвестр Гарин, а за ним гуськом и все действующие лица… Значит, промедление подобно если не смерти, то заключению под стражу. Сколько бы Клим ни издевался про себя над "гениальным сыщиком", он отдавал себе отчет, что в один прекрасный момент Алим станет опасен. И этот момент очень близко.

Хвала судьбе — Нонну не пришлось искать долго. Она полулежала в своей спальне наедине с чашкой кофе и восприняла вторжение с покорным фатализмом.

— Я… задам тебе пару вопросов, можно? — начал было Клим с реверансов, но резко сменил тональность. — У Маргариты был любовник?

Почему?! — выпалила испуганно Нонна. И тут же неожиданно призналась: — Да не любовник он… просто, наверное, он хотел им стать. Маргарита ему нравилась, и он ей. А что такого! К этой жути он не имеет…

— …никакого отношения! — торопливо продолжил Клим мысль. — Я понимаю. Я ни о чем ее не буду спрашивать! Но косвенно этот…эта личность может нам очень помочь. Скажи мне просто: чего боялась Маргарита. Что муж заподозрит того, чего не было? Она была очень расстроена вчера… только тем, что не хотела рожать четвертого ребенка? Что она тебе пыталась сказать, когда ты не хотела ее слушать?

— А я разве не хотела? — взвилась Нонна. — Да я много лет ее слушаю! Все одно и то же… Устала я. Последний год как в тумане. Весь этот бизнес всегда плохо кончается! Тимур замутил это казино, Силя поддался. Да сколько можно! Всех денег не украдешь. И вот теперь в моем доме убийство… я пыталась им говорить, что пора остановиться, но разве ж они меня послушают!

Клим терпеливо выслушал исповедь Леди и не забывал понимающе кивать. А также вовремя задавать наводящие вопросы, благодаря чему подтвердилась и история Муази. "Только прошу тебя, — молила деморализованная Нонна, — Не сообщай Сильке, что я проговорилась Иде. Мы условились, что никто не знает об истинном назначении Палны. Так надежней. Я просто однажды перестраховалась с Алькой. Дочке показалось, что за ней наблюдает подозрительный тип. Потом оказалось, что она просто ему понравилась. А к Веруше мы все быстро привыкли. Она кристальный человек, и готовит отменно. Попросили ее остаться у нас, она согласилась…"

Леди не испытывала особой приязни к делам, которые проворачивал ее супруг совместно с покойным. Но и не боялась больших денег, как Элька, старательно оберегавшая своего отпрыска от тлетворного влияния неродного папы. Леди просто надоело быть в тени. Когда-то она была при Силе чем-то вроде назойливой Надежды Константиновны с примесью томной Инессы Арман, Потеряв свое влияние в разросшемся силином бизнесе, она пребывала в статусе жены с привилегиями, но для ее деятельной натуры этого оказалось недостаточно. Тогда она внедрилась в журнал Маргариты и вверглась в хлопотливое строительство дома. Не зря же этот замысел она много лет вынашивала, вопреки катаклизмам и прогнозам собственной мамы о том, что вот-вот всем придется бежать за границу, потому что "таких, как твой Гарин, скоро всех пересажают или погонят отсюда поганой метлой". Сильвестр начинание Леди одобрил. Но не оценил. Горделивая демонстрация не вышла, потонув в злой обиде. "Это ж деревенская эклектика какая-то", — глумился Силя над женой. — Ты бы еще мазанку придумала, Нонка!" Нонка ему этого до сих пор не могла простить. Она-то в свое творение влюбилась, да и ее закадычные гости приняли «новорожденного», как родного.