Риан несколько секунд смотрел на меня, моргая.

— Ни малейшей влюбленности, — повторил он.

— Ни малейшей.

— И чье-то сердце не трепетало ни секунды?

— Ни единого мгновения. А танцевать с вами, — мстительно произнесла я, — и вовсе было сущим мучением. Вы то и дело сбивались с шага.

Риан шагнул ко мне:

— Я? Сбивался с шага?

— Каждую секунду.

— Должно быть, я ужасно танцую, — задумчиво произнес он, делая еще шаг. — А ухаживаю за дамами еще хуже.

Я отступила к стене:

— Я совершенно не желаю об этом знать.

— Поздно, — сообщил Риан, нависая надо мной.

— Это еще почему?

— Потому что мне в голову пришла ужасная идея.

Я язвительно усмехнулась, глядя ему в глаза:

— Поухаживать за мной прямо здесь, чтобы восстановить свою репутацию безупречного кавалера? Может быть, пригласить меня на танец среди мокриц и летучих мышей?

В глазах Риана что-то блеснуло:

— Еще одна ужасная идея… но нет.

— Тогда — что?

Вместо ответа он наклонился и поцеловал меня.

Долгим, жарким и чувственным поцелуем. Прижимая к себе так, словно на мне не было меховой куртки. Словно на мне вообще не было одежды. В следующее мгновение куртка распахнулась, и я почувствовала, как раскрываю губы ему навстречу.

И танцует он так же хорошо, как и целуется. Что-то невероятное: то, как кончик языка едва касается губ, потом проникает внутрь, и поцелуй становится глубже, чувственнее, нежнее. Так, словно мы знали друг друга давным-давно, и наши тела были созданы для того, чтобы мы стояли вот так, обнявшись. Словно это был не мой первый поцелуй, а двадцатый… сотый… тысяча восемьсот первый…

Меня повело. Хотелось прижаться к нему еще крепче, скинуть этот чертов плащ с его плеч и…

…Оказаться в спальне рядом с ним.

Вот что я делаю? О чем я думаю?

Но вместо того, чтобы оторваться от Риана, я запустила пальцы ему в волосы. И почувствовала, как его руки скользнули под кожаный жилет, гладя, разминая, скользя по позвоночнику сквозь рубашку. Такую чертовски ненужную сейчас рубашку.

Интересно, что скажет его величество, если эти губы спустятся ниже, к груди, если пальцы Риана начнут расстегивать мою рубашку, а потом шнуровку на брюках…

Голова кружилась все сильнее. Мы целовались, вжимаясь друг в друга все крепче, задыхаясь; я требовательно застонала, и его руки, только что лежащие у меня на спине, жадно потянулись к завязкам жесткого кожаного жилета, надежно скрывающего грудь…

За нами шли люди Риана с фонарем. Я вдруг вспомнила об этом, и знание, ударив колоколом в голову, будто облило меня холодной водой, мгновенно приводя в себя. Мы отпрянули друг от друга одновременно.

— Целуюсь я, видимо, тоже просто чудовищно, — хрипло сказал Риан.

— Просто чудовищно, — шепотом подтвердила я.

— И все еще не малейшего проблеска чувств?

В его глазах сверкало такое ехидство, что я без малейшей задержки тут же влепила ему пощечину. В последний миг я успела остановить руку, так что удар вышел совсем несильным: я едва прошлась ладонью по его щеке. Но цели я достигла: довольная мальчишеская ухмылка тут же исчезла с его лица.

— Ваше высочество, — подчеркнуто вежливо произнес Риан, подавая мне руку.

— И не забывайте об этом, — ледяным тоном произнесла я, принимая ее. — Иначе я…

— Велите меня казнить? — осведомился он. — Два раза? Или три? Придется строить не один эшафот, знаете ли: я люблю устраивать небольшие пожары на потеху публике.

— …Выйду замуж и позову вас на свадьбу, — сообщила я. — А потом потребую, чтобы вас взяли магом в мою свиту. И вы, господин маг, будете каждый день наслаждаться моим обществом и видеть, как я счастлива со своим избранным супругом. Уверена, вы будете в восторге.

Лицо Риана осталось невозмутимым. Но я была уверена, что он оценил угрозу.

— Что ж, — наконец произнес он, — желаю вам очень счастливого и удачного замужества, ваше высочество.

— О, вы можете быть в этом уверены, — мило улыбнулась я. — Неудачные женихи у меня не задерживаются.

Лицо Риана заметно помрачнело.

— А заодно и королевские маги, — сквозь зубы произнес он. — И с убийцей Эрхарта мы очень скоро разберемся. Обитель на пять лет? Ха! Слишком мало.

У меня замерло сердце. Он говорит обо мне?

Но Риан уже подхватил меня под руку и быстро пошел вперед с таким видом, словно ему было совсем не до разговоров. Сзади послышались голоса его людей, и я поспешила, подстраиваясь под его шаг.

И очень твердо решила, что никаких больше поцелуев он не дождется.

По моим ощущениям, наверху было уже утро, когда мы наконец устроили привал в круглой пещере с необычно ровными стенами. Впереди туннель раздваивался, и хотя Сильвия выглядела абсолютно уверенной, когда говорила, что нам нужно левое ответвление, мы все валились с ног, и Риан решил не рисковать.

Один из людей Риана раздал всем спальные мешки, и Риан тут же завладел моим, устроив его в удобной нише неподалеку от своего. Я упрямо покачала головой и потащила свой спальный мешок в другой конец зала.

И тут Сильвия вскрикнула, указывая на потолок:

— Глядите… глядите!

Я подняла голову и замерла.

По куполу потолка расползались сияющие голубые трещины, складываясь в узоры. Зал осветился, и я увидела, как такие же узоры складываются и на стенах.

— Я такого раньше не видела, — севшим голосом произнесла Сильвия. — Ни разу.

— Быстро, в центр зала, вместе! — резким голосом приказал Гай. Он тоже вглядывался в узоры над головой, и я впервые заметила, что они складываются в странную вязь, напоминающую буквы. Древний язык? Я никогда не слышала ни о чем подобном: когда меня носили к родовому алтарю, я была еще младенцем…

— Что там, Гай? — спокойно сказал Риан, обнимая меня за плечи. Мне было настолько не до него, что я даже не отстранилась.

— «Тем, кто пришел к алтарю: раскройте свою ложь или умрите», — прочитал Гай очень спокойным голосом. — Аларик, забирай людей и уходите отсюда, немедленно.

— Подтверждаю, — тут же произнес Риан. — Живо, вы трое. Бросайте все.

Трое мужчин, подхватив фонарь, бегом бросились прочь. Я ждала камнепада, ждала голубых молний, преграждающих путь, или решеток, падающих из ниоткуда, но ничего не произошло: какая бы магия ни таилась здесь, людям Риана позволили уйти, и узоры на потолке по-прежнему горели ровно.