— Ну и ну, — отозвался с чувством глубокого удовлетворения Янушек после немой сцены. — Погром что надо...

Шпулька захлопнула тетрадь и отложила ручку.

— По-моему, это похоже на запугивание, — выдвинула она предположение. — Кто-то пытается выгнать всех из замка и его окрестностей, пока только неизвестно почему.

— Вполне возможно, — согласилась Тереска. — И действует весьма энергично, только вот несколько однообразно. Не хочет, чтобы делали ремонт.

— Точно вам говорю, там что-то спрятано, — встрял Янушек. — Левый товар, не иначе, не на пикник же те герои твоего инструктора туда ездили!

— И заметьте, как никто не хочет ничего конкретного рассказывать...

Ближе к ночи усиленные рассуждения и прочая дедукция позволили сделать только один конкретный вывод. Необходимо отыскать кого-то, кто скажет больше. Единственной доступной жертвой замка оказался фотограф, который вот-вот должен был вернуться. Решено было вытянуть из него всю необходимую информацию во что бы то ни стало. В конце концов, он заварил всю эту кашу, смотрел странно и задавал подозрительные вопросы, пусть теперь и отвечает.

Фотографа заловила Шпулька, по-прежнему полная энтузиазма. Поймав его по телефону и выслушав жалобы на всевозможные трудности, она тут же воспользовалась ситуацией и предложила свою помощь. Фотограф жил один, друзья и родственники, как назло, были в отъезде или больны, и несчастный просто-напросто голодал. Шпулька нанесла ему визит и целую кучу продуктов.

Фотограф-электрик с ногой в гипсе ковылял на костылях по квартире. Он с огромной благодарностью принял Шпулькины дары, угостив ее вишневым вареньем — единственным продуктом питания, которым располагал вдоволь.

— Мама сама делала, — объяснил он. — Я люблю варенье, но питаться только им? Видеть его больше не могу, а запасов — года на два. Так что вы уж ешьте, пожалуйста.

Шпулька ради дела готова была и яд проглотить. Она сразу подняла интересующую ее тему, опасаясь, правда, как бы собеседник не замкнулся в себе и не замолчал. К счастью, ничего подобного не случилось. Фотограф перестал опасаться, что его поднимут на смех, и охотно поделился своими догадками и переживаниями.

— Если вы думаете, что я хоть что-то из всего этого понимаю, то глубоко ошибаетесь, — честно признался он. — В такую белиберду, как духи, я не верю, но там существует нечто абсолютно необъяснимое. Ничегошеньки нет, а эта холера появляется.

— Какая? — спросила Шпулька, может, не очень вежливо, зато весьма энергично.

— А я знаю? Дух.

— Как это дух?

— Ну, как его еще назвать? Привидение.

Сперва Шпулька подумала, что фотограф тронулся умом, и ей сразу стало жарко. Потом ей показалось, что он просто валяет дурака. Девчонка посмотрела повнимательнее на сидящего напротив. Выглядел он нормально и совсем не смеялся, скорее наоборот, был раздражен.

— Что значит привидение? — спросила Шпулька, совсем сбитая с толку. — Вы это серьезно? Фотограф сердито пожал плечами.

— Так далеко я в своих шутках не захожу, — сказал он даже печально, указывая на свою ногу в гипсе. — Понятно, что вы мне не верите. Я и сам поначалу не верил. Черт знает, что там такое, но появляется эта сволочь буквально ниоткуда. И ладно уж, чтоб пусто ей было, пускай себе появляется, но все эти несчастные случаи! Прямо побоище какое-то!

Шпулька слушала молча. Сказанное фотографом просто не умещалось у нее в голове. Почти не соображая, что делает, она еще положила себе варенья.

— До меня, конечно, и раньше слухи доходили, — продолжал пострадавший. — Вся эта история выглядела весьма подозрительно. Ведь, в конце концов, никто не симулировал переломы и синяки. Я, честно говоря, побаивался туда ехать, но, когда уже поехал, решил выяснить все до конца, тем более что от этой заразы никуда не денешься, слышно ее по всему замку.

— Как... слышно? — слабым голосом спросила Шпулька.

Фотограф помедлил с ответом, подбирая слова.

— Трудно объяснить. Оно ни на что не похоже. Начинает, как и положено привидению, откуда-то снизу, из подземелья...

— А там есть подземелье?!!

— Как не быть. Есть, конечно, как в любом уважающем себя замке. Там начинается и летит вверх, как бы бренчание, сначала тихо, а потом все громче. На втором этаже уже громыхает, как целый склад металлолома, иногда идет выше, а иногда нет. А в этом бряцании еще и клекот слышится. Затем оно опускается вниз и все стихает.

— И что же это такое? — вякнула Шпулька.

— Понятия не имею. И никто не имеет. Ни у кого нет разумного объяснения, и источник шума не обнаружен. Хуже того, потом появляется этот самый... призрак.

Шпулька с трудом проглотила застрявшее в горле варенье.

— И вы его видели?

— Собственными глазами. Я даже его сфотографировал. У меня этот подлец на карточке есть. Отсюда и вот...

Фотограф постучал по своему гипсу. Выражение лица у него было весьма недовольное. Шпулька спешно запила варенье глотком чая.

— Значит, вы из-за него упали?

— Кто его знает. Похоже на то. Я во что бы то ни стало решил его щелкнуть. Подстерегал на террасе, ведь он появляется на террасе или в бывшей бальной зале. Это такая комната в старой части замка, совсем разрушенная, с выбитыми окнами, и — странное дело, там сохранилось с прежних времен только старое зеркало, треснутое и мутное, но что-то в нем можно разглядеть, огромное такое, вмонтированное в стену... О чем бишь я... Ах да — на террасе... Там достаточно светло, фонарь со стены светит. Так вот, поджидаю я, и тут появляется эта холера метрах в двух передо мной. Я два раза успел щелкнуть, как, сволочь, на меня бросилась. Я отскочил назад, не только со страху, хотя, признаюсь, было не по себе... Хотел еще снимок сделать. А очнулся уже внизу вот с этой ногой...

Шпулька задумчиво продолжала ковырять ложечкой варенье, затем спросила:

— А... фотография?..

— Получилась. Только одна. Аппарат, слава Богу, не пострадал: весьма удачно свалился прямо на меня. Могу показать.

Хозяин проковылял вглубь комнаты к массивному комоду со множеством ящичков и вытащил два больших снимка. Шпулька сорвалась со стула и подбежала к нему. Фотограф разложил фотографии на комоде и ткнул в одну из них пальцем.

— Это я делал со вспышкой, и ничего не вышло. А это при свете того фонаря.

На одном снимке отлично просматривались неровная кирпичная стена, кусок пола, выложенного каменными плитами, и высокое, узкое отверстие в стене. На другом было то же самое, только значительно темнее и менее четко, а на фоне стены виднелось белое, достаточно высокое, немного расплывчатое и бесформенное привидение.

— А звуки я на магнитофон записал, — зло сказал фотограф. — Хотел, чтобы водопроводчики послушали, потому как сначала возникло предположение, что это трубы шумят. Ничего подобного. На трубы совсем не похоже, да и нет там никаких труб. Водопровод и канализация совсем в другом месте.