Роберту я подарила кольцо фирмы «Дамиани и Брэд Питт» из желтого золота.

Гостям развезли специальные приглашения с ленточками, дизайн которых делался по моему эскизу.

Все было готово к главному празднику в нашей жизни.

…Но случилось непредвиденное…

За три дня до свадьбы Роберт исчез.

Телефон не отвечал, его директор не поднимал трубку, видя мой номер.

Всю ночь и следующий день я металась по дому, пугаясь каждого шума. Особенно страшно было оставаться в пустом доме ночью.

Вся в слезах, я наконец дозвонилась до его водителя, и тот, видимо, пожалев меня, сообщил, что Роберт сутки провел в казино, а теперь боится ехать домой.

В глазах у меня потемнело.

«Лучше бы мне сказали, что он был с женщиной, мудак», – разозлилась я.

В его туалете за раковиной было небольшое углубление, куда он иногда прятал деньги.

Я ринулась туда и вытащила тощую пачку с двумя тысячами долларов.

«Если ему плевать на меня и нашего ребенка, то на деньги-то ему уж точно не наплевать!» – решила я и перепрятала их в другое место.

Роберт приехал только к ночи.

Не говоря мне ни слова, он прошел в столовую, взял бутылку «Боржоми» и лег на диван в гостиной смотреть телевизор.

Я не выдержала и, подойдя к нему, возмутилась:

– Зачем ты издеваешься над нами?!

Роберт притворно зевнул и равнодушным голосом произнес:

– Я не издеваюсь. С чего ты взяла? Я делаю то, что хочу. Это мое дело, как я трачу свои деньги. Дай поспать, я, между прочим, сутки не спал…

И он, сложив руки на груди, закрыл глаза.

– Кстати, дорогой, я забрала твою туалетную заначку, а теперь спи, – так же равнодушно сказала я и направилась к лестнице.

Роберт сразу же встал и быстрыми шагами направился в туалет.

– Деньги верни! – скомандовал он.

– А что ты так забеспокоился? Что, больно? На меня наплевать, а деньги – это святое! Как ты со мной – так и я с тобой. Побудь немного в моей шкуре! – гневно высказалась я и начала подниматься по лестнице.

– Ах, так?! – завизжал не своим голосом жених и бросился к шкафу.

На пол полетели мои шубы, плащи и Ленины куртки.

– На тебе, получи! – орал он так, что звенела люстра. Он бросился в гостиную. На пол полетели мои фотоальбомы, грамоты, деловые бумаги.

Он разрывал фотографии и бумаги в клочья и, злобно швыряя их на пол, принимался за следующие.

Когда рвать больше было нечего, он побежал в подсобную комнату и вернулся оттуда с метлой.

Таким я не видела его никогда! Он в бешеном темпе махал щеткой, сгребая к входной двери все то, что еще недавно было моими личными вещами.

Я заподозрила, что мой будущий муж на почве проигрышей сошел с ума. Не дожидаясь, когда очередь дойдет до меня, я бросилась наверх по лестнице, чтобы собрать свои вещи.

– Стой! Ты куда? – завопил завидный жених. Ему, видать, неинтересно было махать метлой без зрителей.

– Я ухожу от тебя! – в ужасе крикнула я, торопясь скорее достигнуть своей спальни, где можно было запереться.

Но делать резкие движения мне запретили врачи, поэтому я, боясь за живот, не могла бежать. Роберт легко настиг меня прямо на лестнице.

– Никуда ты не уйдешь! – заскрежетал он зубами.

Схватив поперек туловища, он повалил меня прямо на лестницу. Я больно ударилась копчиком и в отчаянии закричала:

– Что ты делаешь?! Я беременна! Отпусти меня, скотина!

Он на секунду прервал истязания:

– Отпущу, если останешься…

Я, лежа на лестнице, сотрясалась от рыданий:

– Остаться с тобой?! Ты же последняя мразь, если посмел тронуть беременную женщину!

Я попыталась подняться, думая, что мои слова охладили его пыл и он отпустит меня.

Но Роберт рассвирепел еще больше.

Схватив обеими руками за горло, он начал меня душить.

Почувствовав, что теряю сознание, я из последних сил плюнула ему в лицо. В глубине души я понимала, что он слишком труслив, чтобы задушить меня реально.

Неожиданно из кармана его брюк выскользнул мобильный телефон Vertu и, зашлепав стальным корпусом по ступенькам, с грохотом свалился в дырку между ступенями на первый этаж.

Роберт ойкнул и тут же отпустил меня.

Воспользовавшись замешательством жениха, я заперлась в спальне. Догадываясь, что замки его вряд ли остановят, вытащила из тайника тощий конвертик с долларами.

С первого же удара ногой замки полетели к черту.

Он внес свою красную физиономию в спальню и направился ко мне, тяжело дыша.

В голове мелькнул черный юмор: «Жизнь или кошелек?», и я, выбирая жизнь, кинула ему конверт.

Он сел на край кровати и закрыл лицо руками.

Я поняла, что началась вторая часть Марлезонского балета.

В течение двух часов он пытался вымолить прощение, приводя любимый аргумент всех мужчин: «Я тебя не трогал. Если б я тебя тронул – ты бы не встала». Этакое сочетание богатырской силы с благородством – дескать, мог, но не обидел…

Исчерпав все доказательства своей безупречности, Роберт лег ничком на кровать и заплакал.

– При этом не забывай приговаривать: «Ах, шакал, я, шакал!» – не упустила я возможности поиздеваться.

Вообще продолжать «выступать», когда разумней было бы уже помолчать от греха подальше, есть не лучшая черта в характере современной женщины.

– Обзвони всех гостей. Скажи, что свадьба отменяется, – добивала я то, что еще недавно было моим женихом.

– Я сейчас пойду и застрелюсь, – мужественным голосом сообщил мне Роберт и вышел из комнаты, захватив конверт с деньгами.

Я по инерции пошла за ним, но вдруг тупая тянущая боль внизу живота заставила меня замереть от ужаса.

Ребенок!

По моим ногам снова текла кровь. Сволочь…

– В больницу! Срочно! – крикнула я «шантажисту-самоубийце», перегнувшись через перила.

Врач больницы вынесла категорическое решение – или я лежу в больнице минимум две недели безвылазно, или я могу потерять ребенка.

– Как решишь – так и будет. Я кругом виноват и не стану тебя уговаривать. Жаль, конечно, что свадьбу придется перенести, но ребенок важнее. Решай сама, – с болью в глазах говорил Роберт, гладя мою свободную от капельницы руку.

Как все глупо получилось… Мечтала о свадьбе. Мечтала о ребенке. А что теперь?!

– Уйди отсюда… Мне нужно подумать.