Карим выслушал очень спокойно с улыбкой.

– Сильно, может, и не стоит пугать девчонку? – спросил он Дамира – Ты, я вижу, сходишь с ума по ней…

Дамир же ничего не ответил. Это гребанная констатация факта, какие к херам еще слова! Ни одна из сучек или шлюх на одну ночь не могла и думать, мечтать о таком хитроумном плане, чтобы проучить и урезонить непослушную вторую половинку. Этот, по сути, развод и психологическое давление был самым тривиальным способом доказать Рамине, что она не права.

Она сидела притихшая и грустная. Не стоит и спрашивать про то, что происходило в номере отеля. Видимо, Карим постарался на «отлично». Жестокость его знакомого была всем известна в криминальных кругах. Никто и слова против не мог сказать этому отчаянному гангстеру. Дамир и себя считал таким же диким зверем, пока не появилась она. Пока не заставила в груди пылать неукротимым жаром неведомые чувства, которые заставляли быть ласковым, прислушиваться в первые к девушке, ее ощущениям и наслаждаться (черт возьми!) этим наблюдением того, как она закрывает глаза, как впивается в его кожу остренькими ноготками, старается еще глубже насадиться на его плоть, извиваясь и выгибаясь навстречу.

И с того дня, он старался против своего желания, воли и всех окружающих обстоятельств, буквально жить на работе. Противно было осознавать, что эти чувства загнали его, брутального грубого гангстера, все-таки в угол, оставили наедине со своим глупым страхом довериться любимой девушке. Дамир часто уже утром, лежа на диванчике в своем кабинете и как в прошлом, в госпитале, рассматривая потолок, понимал, что лучшие моменты его жизни были в этом гребаном городке, заброшенном далеко от цивилизации. Там было все самое лучшее, что пришлось пережить. Только сейчас он это понимал, и разочарование от возвращения в шумный суетливый мегаполис только усиливалось. Он мечтал скорей вернутся, но понял, что здесь он бессилен в своей слабости, в том, что стыдиться признаться самому себе во влюбленности в чудесную латиночку, которую мечтал только трахнуть и забыть.

Радужная жизнь Тайлера была еще одним, раздражающим и выводящим Дамира из себя, фактором. У друга, возможно, не было такой гребанной ответственности, столько власти, чтобы потом среди авторитетных воротил теневого бизнеса придумывать себе оправдания про то, что решил жениться и стать примерным папочкой. Чтобы насмешки бывалых гангстеров не переросли в нещадную бойню за право быть самым беспощадным бандитом, без семьи, без привычек, без любовных историй.

Рамина чувствовала это холодное и отстраненное поведение Дамира, похоже, мирилась с этим. Надолго ли ее хватит? Между ними был потрясающий секс, когда Дамир возвращался уставший, а она была дома, выходной или лекции в колледже были чуть позже по времени, не с утра. После этого он старался ничего не говорить, не спрашивать. Словно между ними выросла огромная каменная стена, которую он выстроил сам, боясь потерять ее в этом прогнившем и сумасшедшем мире. Понимал, что лучше отказаться самому, чем увидеть, как его конкуренты пустят ее по кругу своих амбалов в желании отомстить Дамиру, ведь Она его любимая и недостижимая цель. Оставить ее в мире, где ценится каждый цент, где она точно будет в безопасности, потому что будет далеко от него. Все что мог – Дамир для нее сделал. Дальше станет только больнее и жестче. А рисковать Раминой он не мог.

***

Сколько еще будет продолжаться холодная война, Рамина боялась предположить. А самое главное, что исход был ясен. Это конец. Конец отношениям. Что происходило с Дамиром, ей оставалось только догадываться. Если бы он узнал об этом поцелуе, то учитывая его темпераментную натуру, она бы точно была бы уже с вещами на улице. Если это обида на ее слова о Греге, то расплату он уже ей «оформил», показал на живом примере. Перед глазами снова поплыл тот образ мужчины. Рамина поежилась. В Кариме столько ледяной власти, этот тяжелый пронзительный взгляд… Но почему же прикосновения и поцелуй были столь нежны и даже наивны? Он же решил ее насиловать, почему это было так умилительно сладко, словно он превратился в доброго волшебника из, наверняка, такого же необузданного нахального гангстера как Дамир?

Прошло несколько месяцев. Рамине начало казаться, что она здесь лишняя. Дамир мог не появляться сутками. Где он и с кем, узнать она не могла. Автоответчик скучающим тоном проговаривал приветствие и пожелание оставить сообщение. А когда он приходил, она, уже измотавшись морально, не могла даже набраться смелости и спросить его, что происходит и где он пропадает.

Как-то раз Рамина все-таки рискнула и попыталась поговорить с ним, но в ответ лишь разожгла яростные эмоции:

– На работе я! – рявкнул сердито Дамир. – Чего тебе здесь не хватает, все есть, наслаждайся! – и он обвел руками роскошную спальню, имея в виду весь богатый особняк.

Рамина подошла поближе и положила примирительно ладонь ему на грудь. Но его реакция была безответной. Дамир, взяв ее запястье, отшвырнул ее руку и отвернулся. Она стояла, уткнувшись взглядом в его широкую спину, а в глазах стояли слезы. После этого он исчез на сутки, потом еще одни, а потом…

Рамина сквозь туманную пелену собственных слез собирала вещи. Вот оно, то, чего она боялась тогда в городке. Ему просто наскучила жизнь с ней! Он попользовался и решил избавиться. Но только, видимо, не мог себе позволить выгнать ее, может, еще есть крупицы совести, которые не позволяют вышвырнуть ее, словно котенка, на улицу. Значит, хватит унижений, нужно уходить самой.

«Если бы могла вернуть все деньги, которые он потратил на оплату обучения…», – думала тоскливо Рамина. За эти безмолвные месяцы ей повезло найти подработку в ресторанчике официанткой, и она, по крайней мере, могла снять рядом с колледжем небольшую комнатку, чтобы закончить учебу и попытаться найти работу уже по специальности, которую в будущем получит.

Ее гнев перемежался с жалостью, с желанием дождаться его и высказать все, что она думает про него и стиль его жизни. Но тут же понимала, что это бесполезно, потому что Дамиру стало наплевать на нее. Какие могут быть слова, если они для него пустой звук?

Она зло кидала вещи в чемодан. Нет! Нужно уйти, пока его нет, пусть думает и делает теперь, что захочет. Рамина опустилась перед кроватью с листком бумаги в руках. Кто бы мог подумать, что в век цифровых технологий и ультрасовременных гаджетов она будет писать прощальные записки, как в старые времена ее мамы и бабушки. В голову ничего не приходило, кроме обвинений, саркастичных пожеланий «счастья» и попытки оправдать себя. Она большими буквами вывела на листке: «Больше не побеспокою». Так лучше. Без требований, претензий и упреков. Лишняя информация, которая не будет услышана.

Первую ночь в хостеле ей не спалось. Хоть Рамина и отключила телефон, она, сама себе изменяя, включала обратно и ждала хоть какой-то весточки. Но мобильный молчал. Снова выключая, снова терзаясь сомнениями, приступами непонятно откуда взявшейся вины, пытаясь уснуть, Рамина с утра побрела на занятия. Пришлось оплатить еще сутки, потому что вещи в колледж тащить не хотелось. По счастливой случайности, у одной из ее одногруппниц родственница как раз сдавала комнатку в небольшом квартале, недалеко от колледжа. Она, не раздумывая, выложила половину своего скудного бюджета и вечером уже была на новом месте проживания. Рамина тоскливо оглядывала тусклую, неприглядную комнату с противными оранжево-серыми шторами. Словно ее тюрьма, ее клетка, в которую она попала сама, доверившись самому лучшему для нее мужчине в мире.