– Да, – сказал Арман, откинувшись в кресле.

– Что у тебя на уме?

– Да так, ерунда. Не важно.

– Ты считаешь, что Джеральд Булл все еще жив? – удивленно спросила она.

– Я слишком долго имел дело с подозрениями, – сказал он с улыбкой. – Забудь все, что я говорил. – Он поднял стакан с некрепким виски. – Во всем виноват «Лисол».

– Арман, я обнаружила в его документах нечто странное.

Рейн-Мари вытащила из его рук несколько листков и опустила очки со лба на нос. На страницах были вымараны или отредактированы фразы, а иногда целые строки. Даже секретные документы продолжали хранить свои тайны.

– Я привыкла к таким вещам, – сказала она. – Заметки и бумаги присылают в архив, но перед этим их редактирует служба безопасности. Часто это личные дневники политиков или ученых, так что я особо не удивилась.

– Да, – сказал Арман. – Я тоже. Доктор Булл проводил исследования, явно имеющие отношение к производству оружия.

– Верно. Но меня удивило вот что.

Рейн-Мари перелистала страницы. Она засунула авторучку за ухо, ее очки соскользнули на кончик носа. Она стала похожа на Кэтрин Хепбёрн в «Кабинетном гарнитуре»[37]. Умная, эффектная и совершенно не отдающая себе отчета в том, как она прекрасна. Арман мог смотреть на нее целыми днями.

Рейн-Мари нашла то, что искала, и протянула ему. На этой странице было вымарано много текста.

– Это часть внутреннего отчета о работе доктора Булла. Отчет написан уже после убийства. Но ты посмотри сюда.

Она показала на одну из строк. Арман надел очки, прочел раз, другой, нахмурил брови. Выпрямился в кресле.

Цензор пропустил одну ссылку на суперорудие. Не очень большая промашка, поскольку работа доктора Булла по созданию суперпушки была секретом Полишинеля.

– Ты думаешь, тут опечатка? – спросила Рейн-Мари.

– Надеюсь.

Гамаш взглянул на страницу отчета. На слово, которое не вымарали по недосмотру.

«Суперорудия». Множественное число.

«Господи Исусе, – подумал он. – Неужели Булл создал не одну пушку?»

Рейн-Мари вернула очки на переносицу и вытащила ручку из-за уха.

Кэтрин Хепбёрн исчезла. Спенсер Трейси исчез. Сюжет перестал быть комедийным. Арман поднялся и принялся ходить из угла в угол. Без всякой нервозности. Он мерил гостиную широкими, неспешными шагами, почти грациозными.

– Может, это ничего не значит, – сказал он. – Может, тут действительно опечатка. Почти наверняка так и есть. Давай исходить из того, что нам достоверно известно.

– Судя по документам, доктор Булл работал в Университете Макгилла, проводил исследования в области длинноствольной артиллерии. Мы знаем, что в начале восьмидесятых годов он переехал в Брюссель, а двадцатого марта тысяча девятьсот девяностого года его убили.

– В тех отчетах, что ты видела, что-нибудь говорится об убийце?

– Основная гипотеза – это дело рук МОССАДа. Джеральд Булл явно работал над иракской ракетной программой «Скад». Но главное направление его трудов – создание пушки для Саддама, способной посылать снаряды на орбиту.

– А оттуда поражать практически любую цель, – дополнил Арман.

– «Проект „Вавилон“», – сказала Рейн-Мари. – Значит, все же суперпушка для Ирака.

– Пушка или пушки, – уточнил Арман. – Ты говоришь, его убили двадцатого марта тысяча девятьсот девяностого года?

– Да. А что?

Арман сделал несколько стремительных шагов, потом остановился и покачал головой:

– Нет, такое невозможно. Я знаю, что невозможно.

– Что невозможно?

– Джон Флеминг совершил первое убийство летом тысяча девятьсот девяностого года.

Рейн-Мари потребовалось некоторое время, чтобы осознать услышанное.

– Ты хочешь сказать, что тут существует какая-то связь? Но какая? Я не понимаю.

Арман сел так, что его колени коснулись ее.

– Джеральд Булл, автор «Проекта „Вавилон“», не только изобразил на лафете Вавилонскую блудницу, но и начертал слова: «На реках Вавилонских мы сидели и плакали».

Он посмотрел в другой конец гостиной, где на столике лежала рукопись треклятой пьесы.

– Джон Флеминг пишет пьесу и цитирует ту же строку. Или почти ту же. «Она сидела и плакала».

– Это знаменитая строка, Арман. – Рейн-Мари старалась, чтобы ее голос звучал благожелательно, но не снисходительно. Ее беспокоило напряженное выражение его глаз. – С этими строками связано множество литературных аллюзий. И даже музыкальных. Дон Маклин[38] написал песню на эти слова, верно?

Потом она поняла, что у него на уме, и почувствовала укол тревоги.

– Ты думаешь, что Джон Флеминг и Джеральд Булл – одно лицо? Но такое вряд ли можно было бы скрыть.

Арман схватил листы с вымаранными строками:

– Скрыть можно что угодно, в зависимости от того, кто ты.

Рейн-Мари наклонилась к нему и взяла обе его руки в свои. Она заговорила медленно, негромко, глядя ему в глаза:

– Ты только что читал эту пьесу. Она разбудила в тебе воспоминания о Джоне Флеминге. Ты не думаешь, что твоя скорбь по Лорану каким-то образом возродила травму, связанную с процессом над Флемингом? Я не знаю, что он совершил. Может быть, когда-нибудь ты мне расскажешь, но что-то тут не складывается, Арман. – Она помолчала, чтобы он мог осознать ее слова, чтобы они проникли в его мозг, может быть, даже вытеснили его заблуждение. – Между двумя этими людьми нет никакой связи, кроме широко известной цитаты из Библии. Ты это понимаешь? Флеминг у тебя под кожей сидит, изо всех пор просачивается… – Она улыбнулась, увидев, как чуть дрогнули уголки его губ. – Но если ему удалось пробраться тебе в голову, нужно изгнать его оттуда. Ему там не место, и он никак не связан с убийством Лорана. Не путай божий дар с яичницей.

Арман поднялся, подошел к камину и встал спиной к Рейн-Мари, уставившись на пляшущие языки пламени. Наконец он повернулся:

– Ты, конечно, права. Джону Флемингу сейчас семьдесят с небольшим. Он слишком молод, чтобы быть Джеральдом Буллом. Глупо с моей стороны. Опять мое воображение разыгралось.

Он провел большими руками по волосам, и на его лице появилась извиняющаяся улыбка.

– И все же я хотел бы побольше узнать о пьесе. Например, как она попала к дядюшке Антуанетты.

– Это важно? Антуанетта сказала, что он, вероятно, купил ее на блошином рынке. Люди иногда покупают странные вещи. Может быть, он коллекционировал всякие зловещие штуки. Вещи, связанные с преступлениями и преступниками.