Но судьба распорядилась так, чтобы я до сего момента оставался жив, здоров и полон сил реализовать самые смелые мечты, на которые человек когда-либо был способен. Если это моя плата за то, что не удержал рушащийся мост, – пусть. Я построю новые мосты…

Глава 13

Женщина!

Мисс Амелия Эконит никогда не любила четверги, считая их до отвращения неудачными днями. Самые ужасные события в ее жизни всегда случались исключительно по четвергам. В самый черный четверг пятилетней давности в дом ворвались люди в полицейской форме, а за ними вошли другие – в черных сюртуках, идеально сидящих шляпах и кожаных перчатках. И с того момента мисс Амелия больше никогда не видела отца, а о его трагической судьбе узнала из крошечной заметки на последней странице «Вестей Тамессы».

По четвергам же она обязана была теперь навещать матушку, выслушивая от нее бесконечные нотации по всем возможным поводам – начиная от ее бесстыдства, из-за того что она смеет жить одна, будучи незамужней юной барышней, и заканчивая выбором деятельности. Эта мысль заставила мисс Амелию усмехнуться: матушка приходила в ужас от ее суфражистской деятельности и поднимала скандал, как только узнавала об очередном собрании или митинге. Но с тех пор, как мисс Амелия решительно откликнулась на сомнительное интервью в газете и нанялась – к мужчине! за деньги! ты подумала, как назовут тебя люди за спиной? – к мистеру Мирту водить паровую машину, матушка порой начинала думать, что прежние занятия дочери в конце концов привели бы ее к менее печальному финалу.

Только дядя Джеффри поддерживал ее во всех начинаниях и старательно интересовался всеми нюансами ее жизни – от тренировок на собранном мистером Мирте тренажере для управления паровой машиной до недавнего свидания с мистером Адамом Сентером. Кандидатуру последнего мистер Леннорман нашел весьма привлекательной для племянницы.

– Приятный молодой человек, дорогая, – как всегда, посмеиваясь одними глазами, напутствовал он. – Такие обычно оказываются самыми опасными. Постарайся не увлечься им.

– Дядюшка! – возмутилась Амелия, поправляя шелковые нарядные перчатки. – Это всего лишь ужин. И он ни к чему меня не обязывает. Потому что любая женщина должна иметь право провести приятный вечер и не оказаться ни у кого в долгу!

Мистер Леннорман только рассмеялся и похлопал племянницу по плечу, обтянутому небесно-голубым шелком.

На ужин с мистером Сентером мисс Амелия надела платье цвета весеннего неба и весь вечер чувствовала себя не в своей тарелке, несмотря на то что вечер выдался потрясающим. Но юбки! Эти тяжелые, непослушные юбки, корсеты, от которых болит все тело… Было ошибкой так вырядиться!

И это тоже произошло в четверг.

Домой мисс Амелия вернулась, весьма довольная очаровательным вечером, но усталая из-за тяжести неудобной одежды. И на следующий же день, приехав в знакомый и ставший уже почти по-домашнему уютный особняк Габриэля Мирта, заявила без всякого предупреждения:

– Я намерена надеть мужской костюм, чтобы представлять на Выставке паровую машину!

Мистер Мирт некоторое время смотрел на нее ошалело – по большей части из-за того, что заявление последовало сразу с порога, они едва успели обменяться приветствиями. Но потом покачал головой и развел руками, словно заранее сдаваясь во власть любой идее мисс Амелии.

– Конечно, моя дорогая. Все, что вы захотите. Я представляю, как неудобно в этих платьях…

– И не говорите! Так что я немедленно, прямо сегодня, отправлюсь в ателье и велю портному изготовить костюм.

У мистера Мирта нашлось только одно возражение, против которого стесненная в средствах мисс Амелия устоять не смогла: он потребовал право оплатить костюм, потому что это тоже часть работы мисс Амелии, часть ее презентации. И, конечно, он счел себя обязанным ей в этом помочь.

Мисс Амелия была склонна считать, что Габриэль Мирт – солнце над вечно хмурым Лунденбурхом.

Единственное, способное озарить ненавистные четверги.

* * *

Особняк мистера Мирта выделялся среди своих собратьев – он стоял на узкой маленькой улочке, темный, заросший плющом и виноградом, в окружении небольших аккуратных домиков, в которых садовники ежедневно ухаживали за садом, а в окнах стояли горшки с живыми цветами. Соседи неодобрительно качали головами и говорили, мол, странный мистер Мирт, не доведет до добра его странное увлечение, рано или поздно он точно взорвет что-нибудь, и целая улица взлетит на воздух вместе с ним.

По мнению соседей, каждый из которых был достойнейшим джентльменом и благовоспитаннейшей дамой, заниматься изобретениями можно было в местах, специально для этого предназначенных – к примеру, в «Клубе изобретателей». Ведь для чего-то он существует! Мистер Мирт только посмеивался и не стремился развеять их убежденность в том, что «Клуб изобретателей имени П. Графа» чем-то отличается от любого другого джентльменского клуба в Лунденбурхе или каком-то ином городе на Бриттских островах.

Несмотря на то что опыты мистера Мирта еще ни разу не закончились сколь-либо плачевно, соседи своих взглядов не меняли. К тому же в дом к мистеру Мирту постоянно приезжали люди весьма сомнительного социального сословия: поставщики деталей и материалов быстро становились его приятелями и частенько оставались на чашку чая.

Пользуясь своими относительными – пусть и шаткими, как старая садовая лестница, – связями в Парламенте, мистер Мирт пользовался услугами только официальных и проверенных поставщиков, хоть и был, несомненно, осведомлен о существовании Улья. Однако сам никогда в жизни там не был и не горел желанием хоть раз в жизни посетить это злачное место: ему хватало собственного джентльменского клуба.

Тем не менее именно эта осведомленность и сыграла свою роль в его искреннем желании помочь Ортансу и Цзияню: после того как мистер Мирт узнал подробности их печальной ситуации, он пообещал, что поможет закрыть долг.

При условии, конечно, что Джон Ортанс – и, что важнее, Юй Цзиянь – позволят ему присутствовать во время ремонта. Биомеханика волновала его до дрожи в кончиках пальцев, и он был бесконечно рад услышать положительный ответ. Но исполнение пришлось в любом случае отложить до окончания Ежегодной выставки достижений.

Помимо вышеозвученного соседей мистера Мирта также раздражали его приятели из различных лунденбурхских мастерских: кто-то служил лишней парой рук и активно помогал при изобретении новых, необходимых обществу вещей, а кто-то воспринимал Габриэля Мирта исключительно как учителя, у которого можно научиться тому, что старики-механики никогда не покажут: одни от того, что не умеют, другие – потому что от природы не дано. Мистер Мирт с удовольствием делился знаниями и навыками, видя в этом истинное предназначение Просвещения: свободное, всем доступное знание. До чего,