город. Достаточно крупный, чтобы быть центром ремесел и торговли всего Юга Царства, и не настолько большой, чтобы превратиться в шумный и грязный кошмар. Столько садов и лесов, сколько есть в Гаолине и в окрестностях, вы не встретите нигде. А соседние горы, что изобилуют источниками теплой и ключевой воды, и вовсе делали Гаолинь идеальным местом для отдыха. Однако одному из богатейших людей Царства Земли вообще и Гаолиня в частности было не до отдыха. Лао Бейфонг сильно сдал за последнюю пару недель. Бывало, что он не спал несколько дней подряд, копаясь в отчетах финансистов и докладах осведомителей. Уже несколько раз тридцатипятилетний Лао чувствовал, как покалывает в сердце. Причин для подобного было немало.

Прорыв Армии Огня вглубь континента и позорная сдача Омашу, из-за которой караванам теперь нужно было огибать весь континент с востока, сильно ударили по делам. Нет, у Бейфонгов всегда было достаточно золота. Даже во времена Чина Завоевателя, когда Гаолинь подвергся нападению, Сяо Бейфонг, много раз прадед Лао Бейфонга, смог за свой счет нанять и вооружить многотысячную армию наемников без вреда для основных активов семьи. Но Чин был свой. Даже если бы он смог захватить Ба Синг Се, ничем, кроме смены династии, это бы не грозило. А вот Армия Огня и их действия угрожали не просто разрушением экономики. Они грозили уничтожить Царство. Осведомители и караванщики доносили о брошенных деревнях, которых становилось все больше. Очевидцы рассказывали о чудовищной бедности, что охватила когда-то благополучные провинции. Об угрозе голода и эпидемии. Чем беднее становились люди, тем хуже шли дела. При этом Гаолинь и соседние провинции, не без помощи самого Бейфонга, оставались клочком спокойствия в том безумии, что охватило весь континент.

Последним ударом, что надорвал силы прежде отличавшегося неплохим здоровьем Лао Бейфонга, стал побег дочери. О, будь проклят тот день, когда он согласился выслушать Аватара и впустил его в свой дом. Не приди они к нему, Тоф сейчас сидела бы дома. Или нет?

Лао Бейфонг не был глупцом или слепцом. Он прекрасно знал о возможностях собственной дочери. Успел насмотреться на ее манипуляции с землей во время прогулок Тоф с Мином. А ее бой на арене «Дрожь Земли» и вовсе стал окончательным доказательством ее силы. Да, он старался не выпускать ее из дома, ведь несмотря на то, что девочка была сильным покорителем, ей было всего двенадцать, а это не тот возраст, когда родители отпускают своих детей. Но нет, девочка ушла сама, наплевав на родителей. Вначале Лао был зол, настолько, что обещал заплатить за ее возвращение сундук с золотом, что в данных обстоятельствах для него было мелочью. Но потом, когда погоня вернулась ни с чем, и Лао немного успокоился, он подумал, что этот побег случился бы в любом случае. Слишком много силы было в маленьком и хрупком тельце его дочери. И слишком долго они с Поппи сдерживали эту силу. И как бурная река прорывает плотину, так и Тоф в конце концов вырвалась из отчего дома, что казался ей золотой клеткой.

— Где же я ошибся? — в очередной раз спросил себя Лао Бейфонг, прохаживаясь по кабинету. Может, не надо было слишком на нее давить? Или надо было начать вводить ее в семейные дела, наплевав на то, что она леди, и ее судьба, согласно традиции, выйти замуж за достойного юношу? Он не знал. От мыслей его отвлекла открывшаяся дверь и бритая голова зашедшего секретаря.

— Господин Бейфонг, к вам посетитель, — учтиво поклонившись, сказал секретарь.

— Ты же знаешь, Пинг. Я кого попало не принимаю, — раздраженно ответил Лао, недовольно смотря на секретаря.

— Да, господин Бейфонг. Я прекрасно помню ваше повеление. Однако этот человек из желтого списка, — секретарь вновь склонил голову.

«Кого же это принесло на мою голову?» — подумал Лао. В желтом списке были те немногие, кого Лао принимал независимо от настроения. Это были либо немногие друзья, либо кто-то из крупных чиновников.

— И кто же это? — поинтересовался Лао.

— Он представился Мином из Ю Дао. Господин, его лицо соответствует словесному портрету, записанному в желтом списке, — секретарь поклонился, а Лао сразу же повеселел.

— Пригласи его в кабинет и прикажи слугам заварить чай, — распорядился Лао, предвкушая интересную беседу с неожиданным гостем. Юный Мин был одним из немногих людей, кому Лао более-менее доверял. Информация, посылаемая Мином из Ба Синг Се, часто бывала очень кстати. А его деньги на его счетах, что очень выросли за последние три года, сильно радовали руководство столичного филиала банка «Бейфонг». Он был надежным клиентом и партнером и точно не просто так преодолел половину материка в это неспокойное время. И вот дверь открылась, и на пороге появился его давний служащий — Мин из Ю Дао.

О политиках и бюрократах

С момента последней встречи Лао Бейфонг явно постарел. На лице появились морщины, а на голове Чан заметил пока еще редкие седые волоски. Круги под глазами, да и в целом нездоровый цвет лица говорил о том, что его бывший работодатель не высыпается и работает на износ. Но глаза… глаза одного из богатейших торговцев Царства оставались все такими же молодыми. Чана встречал пускай и сильно уставший, но все еще крепкий мужчина в расцвете сил.

— Мин, я рад тебя видеть. Проходи и садись. Сейчас нам принесут чай, — поприветствовал его Бейфонг со своего места. Чан, как и много раз до этого, уважительно поклонился человеку, который дал ему возможность подняться и многому научил.

— Здравствуйте, господин Бейфонг. Я тоже рад быть здесь. Хотя добраться до вас стало очень трудно, — ответил Чан на приветствие Лао и уселся в гостевом кресле.

— Да, это правда. Война сильно осложнила нам жизнь. Но, думаю, ты смог избежать неприятностей? — слегка прищурив один глаз, спросил Бейфонг.

— Да, господин Бейфонг. Я смог избежать встречи как с мародерами, так и с армейскими патрулями. Не без мелких приключений, но добрался, — в этот момент в комнату внесли чайный сервиз. Так, за чаепитием, они разговорились. Чан рассказывал о своём житье-бытье в Ба Синг Се, то и дело расхваливая чай, а Лао рассказывал о новостях Гаолиня. Чан заметил, что господин Бейфонг избегал разговоров про семью. «Значит, Тоф и впрям убежала», — подумал Чан Мин и вслушался в слова Бейфонга.

— Мин, я знаю тебя давно. И хотел