В ноябре 2002 года в нью-йоркскую больницу Mount Sinai Beth Israel поступила супружеская пара средних лет. Они едва держались на ногах. После терактов 11 сентября и рассылки писем с сибирской язвой прошло чуть больше года, но в городе все еще чувствовалось напряжение. Супруги жаловались на головную боль, высокую температуру, боль в суставах и крайнюю усталость – типичные симптомы, с которыми обращаются в кабинет неотложной помощи. Но внимание докторов привлекла одна деталь: загадочные, болезненные, похожие на воздушные шарики вздутия в паховой области, так называемые бубоны. Такие же вздутия появляются при бубонной чуме.

Несколько часов спустя в посевах крови были обнаружены типичные бактерии (по форме они напоминают английскую булавку), а на супругов набросились доктора с антибиотиками и репортеры с телевизионными камерами. Больше века в Нью-Йорке не было ни одного случая бубонной чумы.

Больница оказалась в эпицентре чрезвычайной ситуации национального масштаба. Везде кружили агенты ФБР, пытаясь понять, кто эти двое: террористы, которые заразили себя сами, или безобидные жители, зараженные террористами. В 2001 году, когда произошла атака письмами с сибирской язвой, вывод, что это биотерроризм, сделали не сразу. Теперь все было совсем по-другому. Обжегшись на молоке, дуют на воду.

В рамках программы по реагированию на биотерроризм Центры по контролю и профилактике заболеваний уже обучали нью-йоркские службы оперативного реагирования работе с чумой. Вопрос стоял так: следует ли разворачивать центр по управлению чрезвычайными ситуациями и отправлять на профилактику сотни тысяч человек, которые могли быть намеренно подвержены воздействию возбудителя?

Заражение бубонной чумой происходит через кожу. Когда бактерия проникает в организм, она отправляется в лимфоузлы паховой, шейной и подмышечной областей, размножается там и вызывает иммунную реакцию, которая и приводит к появлению характерных опухолевидных образований. При отсутствии лечения бубонная чума убивает в 60 процентах случаев. Две другие формы чумы при отсутствии лечения летальны почти всегда: это легочная форма, развивающаяся при вдыхании возбудителя, который затем размножается в легких и вызывает пневмонию, и септическая форма, когда микробы попадают в кровоток, а затем проникают в головной мозг и вызывают менингит.

К счастью, медицинским властям потребовался всего один день, чтобы исключить версию биотерроризма. Как оказалось, заболевшие – Люсинда Маркер и Джон Талл – приехали из Санта-Фе (штат Нью-Мексико) и почувствовали себя плохо в гостиничном номере. В США ежегодно отмечается в среднем семь случаев чумы, половина из которых регистрируется в штате Нью-Мексико.

Чтобы выяснить, как эти люди могли столкнуться с возбудителем, департамент здравоохранения Нью-Йорка провел собственное расследование. Позвонили и доктору Полу Эттестэду, эпидемиологу и сотруднику департамента здравоохранения Нью-Мексико. Тот был удивлен: в этом году ни одного случая чумы не наблюдалось, а сезон уже подходил к концу. Однако кто-то из коллег Пола вспомнил эту пару и сказал, что на земельном участке супругов площадью два гектара нашли зараженного лесного хомяка. Оказалось, что на хомяке были блохи, переносившие Yersinia pestis – бактерию, которая вызывает чуму. Блохи-то и перебрались на Люсинду Маркер и Джона Талла.

Нью-йоркскую службу здравоохранения в то время возглавлял доктор Том Фриден (впоследствии он станет директором Центров по контролю и профилактике заболеваний). По его мнению, предотвратить возможные акты биотерроризма помогла городская система надзора через кабинеты неотложной помощи. Качественная информация позволяет замечать как наличие тенденций, так и их отсутствие.

Люсинда Маркер быстро поправилась, однако у Джона Талла – мужчины спортивного телосложения, адвоката, члена добровольных поисково-спасательных отрядов в горах Сангре-де-Кристо близ Санта-Фе – развилась септическая форма болезни. Инфекция начала циркулировать по всему организму. Бубоны у Джона были меньше по размеру, чем у его жены, – видимо, ее лимфоузлы лучше справлялись с отражением атаки. Давление упало до 78 на 50 (в норме 120 на 80), температура поднялась до 40,2°C. Началась почечная недостаточность. Тромбов стало так много, что почернели ладони и стопы, – это одна из причин, почему в Средние века чуму называли черной смертью.

Возможно, его случай был осложнен наличием диабета второго типа. По другой версии, Люсинду Маркер и Джона Талла укусила одна и та же блоха, но мужчине при этом досталось больше бактерий.

Джона Талла на три месяца погрузили в искусственную кому. Впоследствии ему ампутировали обе ноги ниже колен.

Чума, как и оспа, давно преследует человечество. Нередко она меняла ход истории, оказывая влияние на политику и культуру. В XIV веке вторая пандемия чумы по Великому шелковому пути попала из Азии на Ближний Восток, в Европу и в Северную Африку. Страшная болезнь так сильно опустошила эти земли, что европейское общество полностью преобразилось.

Согласно одной из гипотез в Европу инфекцию занесли итальянские моряки, бежавшие из осажденного войсками Золотой Орды города Каффы[57]: монголы перебрасывали через крепостные стены трупы умерших от чумы, чтобы заразить жителей. Это одно из самых ранних свидетельств применения биологического оружия. А зараженные крысы могли перемещаться и без посторонней помощи[58].

Волны эпидемии одна за другой прокатились по континенту и погубили около 100 миллионов человек – треть населения Старого Света. Это привело к резкому уменьшению численности крестьян, вынужденных заниматься принудительным трудом в феодальном обществе. Выжившие получили возможность требовать за свой труд больше – может быть, не один грош, а полтора. В дальнейшем эта неожиданно появившаяся маленькая личная свобода станет основой формирования среднего класса.

Третья пандемия чумы добралась и до Нового Света. Она началась в Китае в 1855 году и распространилась через портовые города, такие как Гонконг. Пандемия чумы охватила все населенные континенты. Только в Индии и Китае она унесла как минимум 12 миллионов жизней. В Сан-Франциско крысы с переносившими болезнетворную бактерию блохами спрыгнули с парохода «Австралия», пришедшего в январе 1900 года из Гонолулу, где уже бушевала вспышка. Судно разгружали рядом с выходом канализации Чайна-тауна – в тот момент проживавшие в городе китайцы как раз готовились отпраздновать наступление года Крысы.

А потом последовала катастрофа системы здравоохранения, послужившая прообразом реакции на СПИД в 1980-х годах. Причиной стал самый обыкновенный расизм. Огонь расовой ненависти разжигала вера в то, что китайцы более уязвимы для чумы, поскольку едят в основном рис. Их подвергли двойному карантину: сначала окружили Чайна-таун веревочным кордоном, через который белым разрешалось покинуть китайский квартал, а затем огородили квартал колючей проволокой, чтобы защитить принадлежавшие белым компании и церкви.