без дипломатической неприкосновенности это было бы и так не просто. – Дьяр чуть прищурился. Выразительно так. – И хоть вы утверждали и при дворе, и сейчас, что магических сил имеете каплю… Как по мне, в этой капельке и утонуть можно. Однако мой долг напомнить, вы все еще в Трейгоре, где чтение мыслей без разрешения хозяина является нарушением закона.

Эльф в ответ лишь хмыкнул. А я из их обмена «любезностями» и по напряжению, что разлилось в воздухе каюты, поняла: сейчас один ушастый попытался покопаться в голове Дьяра. Дальнейшие слова напарника это лишь подтвердили:

– В голове Тиг и вовсе не советую копаться. Она Поцелованная Смертью и еще не полностью контролирует свой дар. Так что… может убить ваш разум. Совершенно случайно.

На такое «тонкое» китайское предупреждение эльф и ухом своим острым не повел.

– Только сильнейшие маги могут почувствовать мое вмешательство, – произнесённое мало смахивало на извинение, но, похоже, им и было. – Вы, Йоран, определенно из них. Я бы даже сказал, что не уступаете по силе императору: Играссар Второй до возложения венца тоже обладал немалой силой. Но я этого не скажу. Ибо такое сравнение для дипломата – весьма опрометчивый шаг. Правители всегда сильнее, прекраснее, мудрее и отзывчивее своих подданных. Даже самых выдающихся, – чуть растягивая слова, произнес эльф, все так же пялясь чуть выше моей макушки.

Я все же не выдержала и обернулась. На стене висел портрет. И я даже смогла прочесть надпись в углу картины «Его Величество Император Великой Трейгорской империи Играссар Второй». Как по мне, намалеванный белобрысый мужик был одутловат, бородат и смотрел на мир крайне неприязненно.

Нет, все же речь эльфа была тонкой издевкой, а не извинением.

– Думаю, это эльфийский владыка не уступит моему императору и в мудрости, и в щедрости.

По тому, как поджал губы на последнем слове Дьяра посол, я догадалась: его правитель тот еще жмот и скупердяй. Или, выражаясь языком посла, рачительный государь, берегущий казну от растрат.

Я думала, на этом беседа наша завершится, но эльф меня удивил.

– Полагаю, вы, Йоран, как и ваша спутница, ныне стеснены в средствах… – с этими словами он встал и подошел к дорожному сундуку, откинув крышку последнего. В свете того, что я только что узнала о «высшем начальстве» остроухого, это было вдвойне странно. Но тем не менее Бринэйнн Донагский достал внушительный кошель.

– Возьмите, думаю, деньги не будут лишними.

– А как же знаменитая эльфийская… – Дьяр помедлил, подыскивая обтекаемое слово, – …умеренность в тратах?

Эльф широко улыбнулся, как кот от похвалы, напрочь разорвав все мои шаблоны: я считала самыми скаредными гномов… А поди ж ты!

– Да, мы бережно относимся не только к памяти предков, талантам, но и деньгам. И мой жест – не расточительство, а вклад. В том числе и в мое доброе имя.

– Увы, но не могу принять ваше предложение, – встав, твердо ответил Дьяр. – Если я возьму от вас деньги, то не смогу ответить в суде на камне истины, что не брал от вас ничего.

– Зато я могу, – отозвалась с кровати. – И даже не солгу ни вздохом, если скажу при этом, что деньги получила за время, проведенное на вашем ложе.

Выражение лица эльфа было непередаваемым. Полагаю, не многим удавалось заставить перворожденного выпучить глаза и потерять дар речи. Зато Дьяр… он стал самим воплощением шторма. Разрушительного и смертельного. Взгляд напарника потемнел до черноты, а на скулах заходили желваки.

Но я прекрасно понимала, что эти деньги нам, находившимся в бегах, были нужны. Очень.

– А что? Я девушка. Это у вас, мужчин, только один вариант – продать Родину. А мне можно и честь. А что до осуждения – косые взгляды не плаха. Голову не отрубят.

– Тиг… – предостерегающе произнес Дьяр.

– Дьяр, у нас особо нет вариантов – это, во-первых. А во-вторых, я надеюсь, что до таких вопросов все же не дойдет. И эта тайна останется между нами.

Эльф понимающе улыбнулся одними губами. Подбросил кошель на ладони, словно проверяя его вес, и, подойдя к кровати, раскрыл пальцы, державшие стянутую горловину. Мешочек со звоном упал на покрывало рядом со мной.

– Вы весьма удивили меня, крауфиня Уикроу. Признаться, вы казались мне… Будем говорить прямо, недалекой. Но сейчас я вижу, из вас вышла бы отличная шпионка: сильный дар, ум, изворотливость.

«Прямо как у вас», – так и подмывало ответить. Но я сдержалась. А эльф меж тем продолжил:

– Но, слава небесам, этого не произошло. Не хотел бы я, чтобы вы ей стали. И уж тем более отправились с визитом на мою родину.

– Нам бы лучше в родную столицу отбыть, а не в иноземные края, – возразила я.

Эльф на это задумчиво пощипал ухо и спустя некоторое время ответил:

– Один дирижабль, капитан которого мой соотечественник, скоро отбывает из этого порта в Эйсу. Думаю, он достаточно смел, чтобы взять вас двоих на борт. Правда, рекомендательных писем я в вашем положении дать не могу. А вот приметное кольцо за приятно проведенное время… – С этими словами рядом с кошелем упал еще и перстень, который эльф снял со своего пальца. – Рейнхэль его обязательно узнает.

В этот момент я поняла, как ненавижу всю эту дипломатию, политику, недомолвки. Дьяр стоял мрачен и молчалив.

Распрощались мы сухо. Первым каюту покинул напарник, выглянув в коридор и убедившись, что тот безопасен. А следом вышла я, все же прихватив кошель и перстень.

Глава 7

Мы шли по палубе. Впереди маячила прямая и напряжённая спина Дьяра. То, что он был недоволен взятым мной кошелем, факт. Но с другой стороны: а у нас было много вариантов, где раздобыть денег? В итоге я хоть (по мнению напарника) и навредничала, но чувство вины за это ко мне так и не пришло. Поэтому я посчитала, что все сделала правильно.

В сей уверенности я и пребывала все то время, что мы спускались с «Хозяина штормов», а потом искали дирижабль, капитаном которого был некий капитан Рихейнэль. Посудина пришвартовалась в самом конце и, судя по всему, была исключительно грузовой, а не пассажирской.

К слову, именно об этом тут же и заявил ее хозяин, едва мы успели подняться на палубу «Инферно». Командиром дирижабля был еще один эльф. Правда, в отличие от посла, не столь изящный… А я бы сказала, скорее заматеревший.

Его распущенные волосы, что были чуть ниже плеч, трепал ветер. И лишь благодаря двум косичкам у висков, остроконечные уши, унизанные по хрящику мелкими кольцами, оказались открыты.