Как бы это ни произошло, было видно, что котам понравилось приключение: они тёрлись о ноги Квиллера и расхаживали по опилкам, готовые снова проникнуть в пристройку. Квиллер схватил их и запер, объявив, как мажордом:

– Пожалуйте в гостиную, дорогие друзья!

Пока Кок о и Юм-Юм выражали свой протест, он нашёл прямоугольный кусок фанеры и, чертыхаясь, стал забивать проём, при этом попав молотком себе по пальцу.

В промежутках между ударами молотка Квиллеру показалось, будто он слышит чей-то кашель.

На заднем дворе стояла Расселл Симмс, зажав рукой нос и рот.

– Что-то горит, – приглушенно сказала она.

– Подойдите к заднему крыльцу, – крикнул он. – Я выйду туда.

С той стороны воздух был свежий и чистый, и Квиллер глубоко вздохнул.

– Садитесь, – сказал он Расселл, – и я расскажу историю, которой вы ни за что не поверите. Я вернулся из Пикакса и увидел, что этот идиот жжёт всякий хлам! Ещё он проделал дырку в стене, и коты вылезли на улицу.

– Я их видела, – спокойно произнесла Расселл.

– Вы их видели ? Где они были?

– Во дворе.

– А где был плотник?

– Не знаю.

– Скорее всего, он был в доме и спал на моей кровати, тупица чертов! Так это вы посадили котов в сарай? Вы правильно поступили! Но как вам это удалось?

Расселл сунула руку в карман и вытащила несколько кусочков кошачьей еды, которой она кормила чаек.

– «Фиши Фриттерс»! – удивился Квиллер. – Вы действительно заманили их в сарай при помощи «Фиши Фриттерс»? Дай я им такую еду, они бы и смотреть на неё не стали. Ну, Расселл, это просто чудо, что вы оказались поблизости. Если бы я потерял своих котов, я бы убил этого плотника.

– Я просто почувствовала, что сюда надо прийти, – застенчиво произнесла Расселл.

– Не знаю, как мне вас благодарить. Что я могу для вас сделать?

Поколебавшись, Расселл спросила:

– Вы мне скажете одну вещь?

– Конечно!

– Честное слово?

– Честное слово!

– Что происходит у меня в коттедже? – Она сняла тёмные очки и впервые посмотрела прямо в лицо Квиллеру расширенными зрачками. Неудивительно, что Милдред называла её глаза колдовскими.

Он долго тянул с ответом и наконец сказал:

– Я не думаю… то есть я не знаю, что с вашим коттеджем. Когда там жили Данфилды, кажется… там всё было нормально.

– А почему они сдают свой коттедж?

– Мистер Данфилд умер, и его жена больше не хотела здесь оставаться.

– Когда он умер?

– Около двух лет назад.

– Что с ним произошло? – Её глаза пронизывали Квиллера насквозь.

– Ну… да, действительно, бедняге не повезло. Он был хороший человек, отставной начальник полиции, мой друг… Я обещал сказать вам правду, его убили…

– Я так и знала! – вздрогнув, закричала Расселл. Она вскочила, кинулась прочь от крыльца, сбежала по ступенькам и сломя голову бросилась к дому.

– Клянусь, я могу убить этого парня! – горячо говорил Квиллер.

Он обедал вместе с Роджером и Буши и, описывая им события вчерашнего дня, рассказывал, как халтурщик сжёг доски и допустил, чтобы коты выбрались из дома.

– Если бы они потерялись в лесу, я бы его просто задушил, серьёзно!

– Два года назад мы тоже делали пристройку, – улыбнулся фотограф, – и наш парень выкрасил её в зелёный цвет, пока нас не было дома. А сам дом белого цвета! Впоследствии он объяснял, что выкрасил пристройку в зелёный цвет, потому что продавали только зелёную краску! Моя жена была так расстроена, что у неё чуть не произошел выкидыш… А как зовут вашего строителя?

– Игги. Это всё, что я о нём знаю.

– Чёрт возьми! Это он! Не спускайте с него глаз ни на минуту!

– Я знаю. Однажды он уже начал прибивать мне на крышу доски ярко-синего цвета.

Они перекусывали в «Да», небольшом ресторанчике в западной части Мусвилла. Недавно во время бури с вывески слетела буква Е, и теперь ресторан стал называться «Да». Это местечко облюбовали рыбаки и лодочники, так как оно находилось недалеко от доков, изобиловало дешёвой едой и здесь нелегально, в кофейных чашках, подавали спиртное. Сюда также частенько заглядывали люди из команды шерифа, на основании чего Квиллер сделал заключение, что ресторан этот всё-таки попал под подозрение из-за своих тёмных делишек и коррупции.

Все трое не снимали головных уборов в полном соответствии с традициями «Да»: Квиллер сидел в оранжевой охотничьей шапке, которая ему очень нравилась, Роджер – в бейсболке, а Буши – в капитанской фуражке, нахлобученной набекрень.

– Игги уже пришёл на работу, когда я уходил, – говорил Квиллер, – но я на этот раз запер котов в гостиной. Сегодня Игги должен начать делать рамы для окон. Без сомнения, это займет у него около недели, принимая во внимание бесчисленные перекуры и послеобеденный сон.

Буши многозначительно кивнул:

– По правде говоря, он курит не только табак.

– Я не собираюсь потакать ему, но всё-таки он моя последняя надежда… Роджер, о Клеме нет никаких новостей?

– Полиция проводит расследование. Это всё, что мне удалось выяснить, – сказал молодой журналист.

– Я так и думал. В любом случае Игги – невозможный человек. Он не просто ленив, он способен любого довести до белого каления своими глупыми ошибками, но я не могу орать на него каждую секунду. И я рад, что мне удалось сбежать от него хоть на пару часов.

– Вы часто катаетесь по озеру? – поинтересовался фотограф.

– В последний раз два года назад. Я нанял лодку, поехал кататься, на что-то напоролся и чуть не утонул. А почему вы спрашиваете, Буши?

– Я подумал, что мы можем отправиться на остров сразу после обеда и провести там пару часов, изучая обстановку. Потом мы немного порыбачим и поджарим наш улов прямо на берегу. У меня есть переносная жаровня и котелок. Мы можем сварить картошку.

– А я взял с собой пиво и эль, – прибавил Роджер.

– Вы слушали прогноз погоды? – спросил Квиллер. – В Канаде дуют штормовые ветры.

– К счастью, до нас они не дойдут, – беспечно сказал Буши, – но на острове холоднее, чем здесь. Возможно, придётся надеть под штормовку свитер.

– Я взял с собой свитер, – похвастался Роджер.

– Я тоже, – сказал Квиллер.

– Тогда мы в полной боевой готовности!

Буши оказался опытным шкипером. Его катер под названием «Скажи "Лиза"« все дальше уходил от берега, и Квиллер, глядя на тающую полоску земли с песчаными холмами, причалами и множеством лодок, подумал, что Мусвилл с воды удивительно похож на итальянскую рыбачью деревушку, и почувствовал приступ ностальгии по другим временам, другим местам, другим людям.