Эл взял немного кокаина с ложки и тоже вдохнул. А почему бы и нет? После тяжелой работы можно немного расслабиться.

Кара потянулась за сигаретой, и Эл почувствовал, как ее соски коснулись его груди. Он посмотрел вниз и увидел, как появляется желание. Девушки бесстыдно не спускали с него глаз.

А из магнитофона громко лилась песня «Случайная любовь».

Никто не торопился. Эл еще нюхнул кокаина и затянулся сигаретой. Появилось приятное ощущение.

Кара взяла бокал и медленно вылила шампанское на грудь Эла. А потом принялась слизывать его. С другой стороны к сестре присоединилась Дана. Из-за палящего солнца он закрыл глаза, но, скорее всего, Элу не хотелось видеть лица близнецов, которые так славно обслуживали его.

– Боже, – пробормотал он.

– Правда, хорошо?

Девушки одновременно лизали, покусывали и целовали его. Он чувствовал их языки. Это было потрясающее ощущение, настолько сильное, что Эл не мог выносить его. Ему нужна была женщина, но которую взять первой? Он лениво повернулся к Дане, но она оттолкнула его.

Медленно и методично они продолжали ласкать его. Это было удивительно. Эл повернулся к Каре, но они обе удержали его на спине, пока не наступил момент экстаза. Эл тут же почувствовал, как к носу поднесли кокаин.

Экстаз казался бесконечным. С одной стороны, ощущение было приятным, с другой – он почувствовал недовольство. Элу так давно не хотелось женщины, а когда это чувство пришло, ему просто отказали. Однако жаловаться не на что. Хотя окончание подобных сексуальных игр было не по нему.

Эл медленно открыл глаза. Кара с Даной выжидающе смотрели на него.

– Хорошо? – спросили они разом.

– Очень, – согласился Эл.

– Почему бы вам не искупаться? – предложила Кара.

– Да, здесь нет акул?

– Только в человеческом облике, – холодно ответила Дана.

Эл скользнул за борт. Вода оказалась холодной, но он поплыл от лодки. Было приятно купаться голышом, и Эл вспомнил, как ребенком плавал в канале. Он глубоко нырнул под воду, но видимость была плохая. Жаль, что у них нет снаряжения для подводного плавания. Хотя у них должно быть все.

Эл вынырнул и увидел, что посудина удаляется от него.

– Эй, – закричал он, не видя близнецов. А что, если здесь действительно акулы? Эл сразу же запаниковал и быстро поплыл к яхте. Одолевала усталость. Все от смеси шампанского и наркотиков. Боже, он может потерять сознание. Какого черта они делают?

Он почувствовал колики в правом боку и поплыл спокойнее. Яхта уплывала, а колики становились сильнее. Что это, игра воображения? Или море действительно начинает штормить?

– Эй! – прокричал он, но никто его не услышал.

Даллас стояла у входа в кабинет Ли Марголиса, который мог помочь ей сделать блестящую карьеру. Но она представляла его не за мраморным столом, а у двери богатого особняка в оранжевом халате и с улыбкой на лице.

Год назад. Ли Марголис. Она знала его под кличкой Даки, потому что так Бобби называла всех клиентов.

– Пусть думают, что чем-то отличаются от других, – объясняла Бобби. – Так кажется, что они общаются не с проститутками.

Кого она обманывала?

Тем вечером Даллас была на грани нервного срыва. Налаживались отношения с Эдом Курлником, и если он узнает, чем она занимается… Для того, чтобы хоть как-то защитить себя, она старалась всегда выглядеть непохожей.

Тогда она затолкала длинные волосы под красный парик в стиле афро, сильно накрасилась и надела яркую одежду, которую обычно носят проститутки.

– Входите, дамочки, – Ли Марголис провел их в огромную белую гостиную.

– Черт подери, здесь здорово, – Бобби уже прилично накачалась наркотиком. – Кто-нибудь еще будет, или только мы втроем?

– Только втроем, – ответил Ли, которому было около шестидесяти. На его голове красовалась огромная копна волос, а на лице выделялся орлиный нос. Этот очкарик еще и хромал.

Даллас быстро осмотрела обстановку. Хороший дом. У этого парня должно быть полно денег. И он не лишен привлекательности. Так зачем же они ему? Она заметила две фотографии на столике в углу. Обе были перевернуты. Она замечала это множество раз. Семья не имеет права наблюдать за происходящим.

– Итак, Даки, – подвывала Бобби, – чего ты хочешь? Мы все сделаем.

– Эй, шлюхи, раздевайтесь, – его голос зазвучал неприятно. Бобби улыбнулась:

– Сначала деньги, а потом удовольствие. Три сотни в час. Устроит, Даки?

Он залез в карман халата, вытащил пачку банкнот, отсчитал три сотни и протянул Бобби. Она пересчитала и затолкала деньги в кошелек.

– Все нормально, раздевайся, девочка.

Пока негритянка занялась настоящим стриптизом, Даллас быстро сбросила одежду. С каждым разом делать это становилось все труднее. Она не улыбалась и не проявляла никакой активности, оставляя Бобби возможность словесно развлекать клиентов.

Когда обе девушки разделись, Ли тут же обратил внимание на Даллас.

– Ну, – спросила Бобби, упершись руками в бока, – во что будем играть? Хочешь посмотреть спектакль? Или предпочитаешь массаж? Чем займемся, парень?

– Поднимайтесь наверх, – густым голосом приказал он.

Он отвел их в красивую спальню. Большую ее часть занимала огромная кровать. На стене висел портрет киноактрисы Дорис Эндрюс, любительницы играть добропорядочных женщин.

Ли открыл шкаф с женской одеждой.

– Наряжайтесь, – приказал он. – Полностью. Колготки. Трусики. Лифчики. Полный наряд. Неважно, подходит одежда или нет.

Это была странная просьба. Но Даллас к таким привыкла. Она подошла к полке, натянула черные колготки, нашла черные кружевные трусики. У той, кому принадлежали эти вещи, были дорогостоящие вкусы. Даллас выбрала черный шелковый лифчик, и он прекрасно подошел ей. Поверх она натянула костюм от Ив Сен-Лорана, который тоже пришелся впору.

Для Бобби одежда оказалась слишком велика, и негритянка выглядела по меньшей мере смешно.

Ли Марголис молча наблюдал, пока они не оделись. А потом протянул два одинаковых парика и приказал надеть их. Они явно воспроизводили прическу женщины, изображенной на портрете.

– А теперь мы с вами поиграем, – сказал Ли.

– Мне это нравится! – завизжала Бобби. – Кем я должна быть? Чарли Чаплиным? – она прошлась походкой Чарли, а потом, хохоча, упала на пол.

Ли Марголис даже не улыбнулся.

Пошли вниз! В мой кабинет. Я буду зубным врачом, – он не отрывал глаз от Даллас, – а ты – моей пациенткой. Миссис М. Ты, – он пальцем показал на Бобби, – просто объявишь о ее приходе.