— Оно ест металл? — ошарашено спросила я.

— Оно ест все. Но столовые приборы обожает больше всего. Особенно чайные ложечки.

Почему мне в последнее время так сложно понимать, шутит мой собеседник или нет? Судя по бровям гнома, скорее нет.

— Оно мое. Оно голем, — со вздохом добавил Вандерштутель.

— Ты сам его сделал?

Каша безнадежно остывала, но доедать ее теперь было нечем.

— Знаешь, бывает, делаешь что-то, просто ради эксперимента, не на продажу, потом бросаешь в плавильную печь. Ну ерунда, никакой угрозы для населения, — доверительно сообщил мне Урфин и неожиданно добавил: — А вот рука не поднялась ее в печь бросить. Маленькая и приставучая, все время лезет под ноги.

Вот от кого не ожидала такого проявления сентиментальности, так это от Вандерштутеля. Урфин от смущения спрятался в брови.

Приставучий голем, цокая каменными лапками, пробрался назад к гному и сел рядом. Помесь кота и ящерицы. Я посмотрела на украшающие елку прекрасные игрушки. Потом снова на голема. Как Вандерштутель, у которого руки явно из правильных мест выросли, вообще ухитрился такое сделать?

Правду говорят, что уродцев любят больше всего.

Вандерштутель молча выжидающе смотрел на меня.

— Как ее зовут? — я уже поняла, что голем — это она.

— Зараза.

— Ну ты держи ее подальше от ложечек тогда, — разводить с гномом дебаты по поводу запрета на домашних животных мне совершенно не хотелось.

Урфин просиял.

— Я бы давно ушел, потому что я добропорядочный гном и чту договор. Раз никаких животных, значит, никаких животных, — голос Вандерштутеля звучал виновато, — но Зараза наотрез отказалась уходить, как я ее ни звал. А она мне очень дорога. Я потому и поселился здесь, что Зараза облюбовала твой балкон. Понятия не имею, чем он ей так приглянулся.

— А где она будет жить? — решила на всякий случай уточнить я.

Вряд ли Гвоздик и Иван будут в восторге от того, что в их и так тесной комнате поселится Зараза.

— По большей части на балконе, — успокоил меня Урфин, — Зараза почему-то считает, что я храплю.

С чего бы это?

Гном с големом ушли устраиваться, я взяла себе другую ложку и доела остывшую кашу. Надо опять заняться готовкой, а потом, когда Тики вернется, поговорить с ним. А то я в последние дни вообще забросила племянника.

Блин, а кто так отмыл мою сковороду? Я чуть не закричала от неожиданности, когда увидела в сковороде свое отражение. Зеркальная сковорода! Да она еще вчера была черной!

Я не успела вычислить злоумышленника, потому что в квартиру ввалился Гвоздик в костюме эльфа и с кучей машинок.

— Что готовишь? — поинтересовался он, складывая машинки под елку.

— Манник.

— Изюму побольше добавь.

— У меня нет изюма.

— У Вандерштутеля есть, — Гвоздик нагло достал из шкафчика чужую баночку с изюмом и деловито бросил горсть прямо в мою мисочку с творогом.

— Ты что! — возмутилась я.

— Скажешь гному, что изюм съел я. Тем более что так оно по большей части и будет, — подмигнул мне фейк.

— Ты б его хоть помыл, — вздохнула я, вычеркивая Гвоздика из числа подозреваемых в отдраивании до блеска моей сковородки.

Скорее уж, это Урфин пытался таким загладить вину за нарушение договора.

— Во-первых, в духовке температура будет сто двадцать градусов, а во-вторых, Вандерштутель никогда не сложил бы в свою баночку для изюма грязный изюм, — отмахнулся Одуванчиков, продолжая лопать чужой продукт.

— Гвоздик, верни банку на место. Я серьезно! — потребовала я.

Фейк скорчил страшную гримасу, но изюм отложил.

— Спроси, как мой конкурс, — попросил он.

— Как твой конкурс? — послушно повторила я.

— Та-дам! Я в четвертьфинале! Вот увидишь, я стану самым лучшим эльфом. Смотри, что я раздобыл! — Гвоздик вытащил из-за пазухи деревянную флейту.

Я автоматически протянула за ней руку. Это тоже мой инструмент, и я уже издалека видела, что она хороша.

Одуванчиков отдал мне флейту, и я не смогла сдержать вздох разочарования. Прекрасный инструмент был безнадежно испорчен — примерно с середины по внешней стороне шла уродливая трещина.

— Гвоздик, она сломана, — мне не хотелось расстраивать фейка, но тут все очевидно.

— Конечно, сломана, иначе откуда бы у меня деньги на такую штуку, — закатил глаза Гвоздик, — но это мелочи, ведь у нас есть Вандерштутель. Не говори ему пока, что я ел его изюм.

С этими словам он исчез с кухни.

Но воскресный день в коммунальной квартире это очень шумно. Вернулись Тики и Мария, вслед за ними пришел с очередной смены Иван. Кусок манника пришлось отдать Урфину, все-таки там был его изюм, два куска съел Гвоздик, по одному Мария и Тики, Иван от манника отказался, но выпил чашку чая.

Я свой кусок есть не стала, потому что он был последним, и пришлось бы снова готовить. Тики ведь нужно поужинать. Это кухонное проклятье какое-то!

Перемыв посуду, я вернулась в свою комнату, ожидая увидеть, как Тики осваивает новые машинки. Но, к моему удивлению, мальчик был занят прописями. А ведь точно! Следующей осенью в школу. Надо подумать про подготовку, чтение там, арифметику.

— Это просто невозможно! — категорично заявил Тики, подняв на меня голову.

— Не переживай, сначала всем сложно, — я подошла к племяннику и заглянула в тетрадку, чтобы оценить его успехи, — а что это?

Ожидаемых букв на листке не было. Там красовались фигурки из палочек — руны.

— Иван сказал, что научит меня стрелять из лука, если я выучу упрощенную систему младших рун, — последние слова Тики произнес с явным неодобрением.

Я опять испытала двойственные чувства. С одной стороны, мне не понравилось, что Иван без спросу втягивает Тики в какие-то эльфийские заморочки, хотя сам говорил, что Тики не эльф, и никогда им не станет. Но с другой — хорошо, что Тики заинтересовался хоть какой-то учебой.

— Новые знания никогда не повредят. А как у тебя с нашим алфавитом? Все буквы знаешь? — я присела на кровать рядом с Тики.

Надо ему стол раздобыть.

— Почти все.

— Может, тогда лучше сначала с нашим алфавитом закончить? — я обняла Тики за плечи и снова порадовалась, что он не отстранился.

— Мария тоже так говорит, — вздохнул мальчик, — и Урфин.

Надо же, какие у меня положительные соседи.

— Мария считает, что эльфийские руны — это дурь, как и луки. Она уверена, что пара приемов рукопашного боя и пистолет гораздо эффективнее. А Урфин сказал, что человеческий алфавит полезнее, потому что весь бизнес ими пользуется, — объяснил мне Тики.