в мое лицо, словно в поисках какого-то ответа. Скользнул взглядом по тонкому кружеву белья на груди. В эти бесконечные секунды я тихо радовалась своей любви к красивому белью. Ведь даже собираясь в путешествие выбрала изящный полупрозрачный комплект.

И вновь его губы коснулись моих, затем сместились на чувствительную шею. Горячий язык прокладывал влажную дорожку вниз, коснулся ключицы. Тонкое кружево белья полетело в неизвестном направлении, а мужские руки нежно сжали полушария грудей. Шероховатые подушечки пальцев поглаживали набухшие соски, заставляя выгибаться навстречу ласке. На смену им пришли мужские губы.

Он посасывал твердые вершинки груди, терзал. Стоны блаженства вырывались из моего горла и растворялись в тишине.

Когда он нежно прикусил истерзанный ласками сосок губами меня словно молнией ударило. Молнией невероятно острого удовольствия с отвратительным отрезвляющим эффектом.

Яркими вспышками в сознании возникали противоречивые мысли: «Так нельзя», «Это неправильно», «Только бы не останавливался».

К сожалению, в неравной борьбе победил разум. Меня словно ледяной волной накрыло. Я попыталась отстраниться, хоть немного. Вот только разгоряченный и возбужденный до предела мужчина мои попытки даже не заметил. Напряженная плоть, которую я отчетливо чествовала даже через одежду, не оставляла ни малейшего сомнения о его состоянии.

Судорожно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, уперлась ладонями в его грудь. Почувствовав перемены в моем настроении, он вновь немного отстранился, но из объятий так и не выпустил.

— Нам нельзя. — охрипшим от желания голосом еле выдавила из себя.

— Нельзя. — не стал спорить маг. — Но уже поздно останавливаться. Я не смогу остановится.

— Сможешь. Должен. Мы должны.

— Почему? — такой простой вопрос, а подходящего ответа сразу и не найдешь.

— Я не могу. Я не должна. Я… я…Вот черт! Я замужем! — бестолковая курица, вот нет чтобы придумать хоть что-то нормальное. Ляпнула первое, что в голову взбрело. И ведь не соврала!

После моих слов Даймас отскочил от меня словно от змеюки. Не проронив не слова схватил с пола свою рубашку и выскочил за дверь.

Час, второй, а он так и не вернулся. Я же все время неподвижно лежала на смятой постели, словно бабочка, приколотая булавкой к кусту пенопласта. От осознания собственного вселенского идиотизма безмолвные слезы текли по ручьям.

Я понимала, что он не вернется. И не простит. Я бы не постила. А значит мне еще аукнется моя выходка. И ведь я отчетливо понимала, что кроме как себя и винить то некого.

Конечно, не так я представляла свой первый раз. Совсем не так. Не в захолустном трактире с собственным преподавателем. В своих мечтах я представляла более романтичную картину. В красивой спальне с любимым мужчиной. Вот только этого самого любимого нет и пока не предвидится. И далеко не факт, что он окажется внимательным и искусным любовников.

А профессор совсем другое дело. Да, нас ничего не связывает. Да, мы разные. Да, у этих отношений нет и быть не может будущего. Вот только он точно мог подарит незабываемую ночь. Огонь, разгорающийся в крови от его прикосновений, не оставлял никаких сомнений.

А теперь что? Как он будет себя вести? Сделает вид, что ничего не произошло? Вряд ли. Слишком уж красноречивым был его уход.

«Ох Вилка, ты и дура! Такая, что поискать еще надо! Смелая только в своих неумных фантазиях. В них то ты не бежишь как ужаленная от незнакомого мужика» — раз за разом говорила сама себе. Сотни раз.

Все еще терзаясь безответными вопросами и кляня себя на все лады на трясущихся ногах дотопала до своей рубашки. Кое как натянула трясущимися руками и как была, так и улеглась на кровать.

Сон долго не шел. Судя по ощущению до утра, оставалось всего пару часов, когда наконец то получилось убежать от реальности в темноту. Оказалось, что я ошиблась, не пару часов, всего один…

Толком то и уснуть не успела, а в комнату с непрекращающимся хихиканьем завалились вполне себе отдохнувшие девчонки. Перебивая друг друга, вспоминали как их, словно секретный агент, поочерёдно вызволял из гномьих лап профессор. Пребывая в приподнятом настроении особого внимание на меня не обращали. Всклокоченный и помятый видончик я списала на похмелье. Мол успела наклюкаться, пока преподаватель их «спасал».

Глава 34

После того как Дай покинул комнату он спустился в общий зал таверны. К счастью, к этому моменту гномы уже вдоволь навеселившись разбрелись по своим домам. Только двое задремали прям за столами. Их раскатистый храп нарушал наступившую тишину.

Прихватив пару бутылок гномьего самогона, профессор устроился за дальним столиком. В этот момент у него была единственная цель — накидаться как следует. Лучше до беспамятства.

Вот только невеселые думы не выходили из головы. Мысли лениво плыли, сменяя друг друга:

«Проклятье. Кто-то наслал на меня проклятье. Ну нет другого объяснения творившемуся в жизни дурдому. А тут еще и она со своими закидонами. Сначала завела до предела, а толку то? Не может! Как стонать и выгибаться подо мной, так пожалуйста, а как дальше, так не может!

Замужем? Ха-ха-ха и еще тысячу раз ха! Муженек то у нее явно полоумный! Конченный идиот! Прав был тот гном! Такую как она нельзя отпускать от себя. Такую горячую, такую страстную, такую… Закрыть в спальне и дальше кровати не ногой! О да! Ее место именно там, на простынях, среди вороха подушек!

Замужем… Какое отвратительное слово. Отвратительное, но так много решающее. А что оно в действительности решает? Да ничего! У меня вон тоже, где-то женушка имеется. Черт ее раздери. Скорее уж появилась бы. Глядишь и нашел бы способ как от нее избавится. Да шею бы свернул в конце концов! Но что она, что ее муженёк, они где-то там… Мы то здесь! Сейчас!».

Первая бутылка опустела. Из второй пробка выскочила с легким хлопком. Было бы, конечно, не плохо выйти на свежий воздух, да только где ему взяться. Свежий воздух в подземелье. Смешно. Не смотря на неплохую вентиляцию ждать хоть малейшего дуновения отрезвляющего ветерка не приходилось. Только густой запах земли и сырых камней. Так что оставалось только пить.

Градус в крови неумолимо поднимался. Раз за разом перед глазами мужчины мелькали видения с обнаженной девушкой в главной роли. Алкоголь затуманивал разум, смешивался с раздражение и злостью все чаще подкидывая дурные мысли:

«Она приходила ко мне во сне. Зачем? Почему? Сводила с ума своими ласками! Ее стоны будоражили! Ее поцелую разрушали в пыль крупицы самообладания! Неужели она не знала о своем влиянии на меня? Не