– Так это же сэр Ричард! Благодаря ему мы и сюда добрались, а вы спите в постели графини!.. А могли бы у принцессы какой, здесь их как гусей в богатой деревне.

– Да, – сказал сэр Волсингейн подхалимским голоском, – не растет сэр Альбрехт, не растет…

Альбрехт бросил на него злой взгляд, а я уточнил:

– На пути к решению нашей проблемы успешно решаем кучу других, до которых добрались бы не скоро. Сейчас ждем письма от заговорщиков с их конкретными требованиями. Хотя требования уже получены, теперь начинаются торговые переговоры, дальше увидим, что и как. А теперь что успели вы?

Первым поднялся Норберт, прямой и суровый, бесстрастным голосом, четко и без лишних слов коротко сообщил, что проводится работа с королевствами, где установлены причальные пирамиды для багеров. В некоторых решили ждать возвращения королей из пещер, но таких немного, а в остальных троны поспешно захватывают самые энергичные из оставшихся. Раз уж мир разрушен не будет, то надо успеть нахапать в нем побольше и укрепиться, пока прежние хозяева в пещерах ждут конца света.

– Сукины дети, – сказал я, – но это наши сукины дети. Мы сами такие, не ждем милостей от природы.

Альбрехт вставил:

– С ними легче будет общаться.

– Потому что сукины дети? – спросил Волсингейн.

– Потому что власть получили, – пояснил Альбрехт, – благодаря нам.

Я поинтересовался:

– А что с теми, где нет причальных?

– Ведем переговоры, – ответил Норберт. – С багеров сбрасываем в королевские дворы приказы, чтобы немедленно восстановили пирамиды. Грозим, что в случае неповиновения Багровая Звезда Зла сотрет их королевство с земли…

Чекард, один из его командиров, сказал с места:

– Не верят!

– Стереть не сотрем, – согласился я, – но если нанесем туда визит на Маркусе, то династию точно поменяем. Сэр Рокгаллер, что у вас?

Рокгаллер приподнялся вместе с облепившим его креслом.

– Все спокойно, ваше величество!.. В столице, оказывается, издавна ворья не было, а которое появилось после ухода Скагеррака в пещеры… тех за городом доклевывают вороны! Наши стражи по вашему приказу не церемонятся. Дескать, как вы и велели, пока еще военное положение, вот бы его подольше. Так что не отвлекайтесь, ваше величество, не отвлекайтесь!

Я видел, как все чаще поглядывают на графа Келляве, тот молчит и смотрит на меня в упор, я, не дожидаясь, когда он соберется, кивнул ему сам:

– Сэр Гастон, что у вас?

Келляве покачал головой:

– На моем участке все в порядке. Но слышу все чаще, что здешним лордам служат демоны, и не понимаю, почему мы ничего не делаем. Не пора ли каленым железом выжечь…

Я приподнял ладонь, он послушно умолк.

– Все во вселенной, – заявил я властно, – совершается по воле Господа. Все!.. И не надо стараться быть умнее нашего Создателя, хотя это важно. Если Господь создал демонов, а Он, повторяю, создал все, то у Него какая-то задумка на их счет была и есть. В данном случае демоны служат нам, а это значит, поступаем согласно замыслам Творца!.. Во славу Господа!

За столом откликнулись нестройными голосами:

– Во славу…

– Во имя…

– Он с нами…

Я демонстративно перекрестился, это уже привычный жест, но взглянул на помрачневшего графа и добавил внушительно:

– Но это не значит, что с демонами не разберемся! Вообще-то это дело инквизиции во главе с отцом Дитрихом, который скоро прибудет, ждем с нетерпением, но мы и так понимаем, что мир демонов чужд нашей рыцарской культуре и гуманизму!.. И граф Келляве прав, мы со временем выжжем каленым железом проявление демонизма в быту и культурной жизни общества… Сэр Норберт, кстати, сколько проходит времени между нашим вопросом и ответом от заговорщиков?

Он ответил с некоторым недоумением:

– Двое суток. Это важно?

– Меньше, чем за двое, – уточнил я, – ни разу не было?..

– Ни разу, – ответил он. – Даже немного больше.

Альбрехт коротко усмехнулся, единственный, кто за столом уже понял.

– Скорее всего, – сказал я, – они достаточно далеко от столицы. Проверьте, куда багеры идут около суток. В этом радиусе и будем искать особенно прилежно. Всем спасибо, все свободны!

Рокгаллер поднялся последним, Волсингейн сказал ему тихонько:

– А вино и жареных гусей отыщем на нижнем этаже, знаю местечко.

Во времена Скагеррака во дворце было три тысячи придворных на постоянной основе и восемь тысяч слуг, включая лакеев, но сейчас, как мне кажется, тех и других стало почему-то больше.

Скагеррак увел с собой в пещеры самых преданных и самых нужных ему, однако едва вернулись в уцелевший мир, эти преданные предпочли оставить сверженного властелина и постараться вернуться в императорский дворец в свои апартаменты, однако за это время там уже захватили те, кто решил погулять напоследок перед гибелью мира.

Я покинул кабинет с самым сосредоточенным видом, дескать, думаю о высоком, мои деликатные военачальники постепенно отставали в коридоре и на лестнице, рассеивались по коридорам, переходам и анфиладам.

В нижний холл меня сопровождали только Альбрехт и Норберт да еще два-три человека за спиной на почтительном расстоянии. Альбрехт и Норберт пошли справа и слева, одинаково собранные, настороженно поглядывающие на местных.

Альбрехт спросил негромко:

– Насчет стычек между вельможами уже знаете?

Я поморщился:

– Не наше дело. Пусть сами.

– В главных зданиях размещалось три тысячи этих трутней, – напомнил он. – Теперь прежние пытаются вытеснить новых. Я не допускаю, чтобы их жалобы поднимались выше уровня сэра Хьюрстона. В крайнем случае разрулит сам лорд-канцлер, но, думаю, и вы должны знать в общем…

– В общем знаю, – ответил я. – Те и другие по-своему правы… Сэр Норберт?

Норберт сказал суховато:

– А по-нашему, всех бы утопить, но хорошо, что знаете. Еще часть помещений заняли наши военачальники, но, правда, только те, что и были для гвардии императора и старших служащих! Так что мы по сути никого не выпихнули.

– Это нам в плюс, – одобрил я, – хотя и пофигу, но мы же как бы считаемся с мнением общественности лордов? Что нас не касается, то не касается.

Альбрехт пробормотал:

– Не стоит показывать силу без надобности.

– Даже, – согласился Норберт, – когда хочется… по молодости.

Я промолчал, камешек в мою сторону, но так, предупредительный. Я как раз не показываю, а если уж приходится, то делаю так, чтобы второй раз уже не понадобилась.

Ближе к выходу во двор целая группа придворных, ярко одетых во все цвета, кроме черного, молча склонились в поклонах. За моей спиной кто-то смешливо фыркнул. Не одному мне эти напудренные головы показались стадом овец, таких же белых, кудрявых и одинаковых.