Дома праздник настоящий! Ходим друг за дружкой. Потом обнимашки, и снова друг за другом топаем. Смеёмся и – обнимашки!

Обнимализм – максимализм объятий, одним словом.

Закрепили ликвидаторов за спецполиклиникой, в ней ветеранов партии и прочая, прочая – лечили.

Пришли вдвоём с Гунтисом встать на учёт. Кушетки напротив, легли. Врач достала родной наш ДП-5Б. Пощёлкала переключателем. Возле шеи зондом поводила, у каждого по очереди.

– Видите, даже стрелка не шевельнулась. Всё нормально.

– А батарейки в приборе имеются? – поинтересовался дотошный Гунтис.

– Какие батарейки?

Врачи – неумехи, профессиональную форму давно потеряли с этим заслуженным контингентом, даже кровь из вены взять – проблема! Локтевой сгиб – синий, в кровоподтёках.

Но! Не пошла у меня с первого раза «формула крови»! Плохие отношения у лейкоцитов с эритроцитами сложились, если вглубь не лезть. Искололи изрядно усталое тело бойца.

Плюнул я в один прекрасный день на все эти заморочки медицинские.

И всей семьей полетели мы на Азовское море, через Киев. Чудесно на родине моей, только опасно, радиация кругом. Были-то всего один день.

Поехали в Лавру. Дочь до сих пор эту красоту вспоминает. Сколько уж лет прошло.

И три недели отдыхали беззаботно на море, фрукты, вино домашнее!

Вернулся, врачи проверили – отличные анализы. Спрашивают:

– Вы по методике академика Пупкина восстанавливались?

– Канешна!

Сошлась «формула»! И сделал я ещё один важный вывод – не зацикливаться на болячках, переключаться на светлое. А тут уже перестройка – в полный рост, и кому я нужен, кроме самых близких да парочки друзей?

Врочем, этим тоже нельзя сильно заморачиваться.

И вдруг однажды начался сильный перезвон – срочно скликали «чернобыльцев» в 40-е отделение республиканской клиники им. Страдыня. Скоренько слетелись мы. Каждый подписал некую бумагу. Плотную, серую, с гербами и «курицами» – о нераспространении информации и что нет у нас претензий к правительству США и впредь не будет. Только что присягнуть не заставили и знамя лобызнуть. Взяли у нас анализ крови в разовую колбочку, выдали под роспись десять баксов. Новенькие, слипшиеся, краской пованивают, будто фальшак всю ночь печатали. Объявили, что всё это мероприятие проплачено «заботливыми» американцами. По результатам отберут двести человек из «первой волны» и на военно-транспортном «Геркулесе» отвезут в военный госпиталь, во Флориду, для дальнейшего обследования. На месяц.

Так всё и затихло. А ведь какой уникальный урожай фактического материала собрали! Всего за 60 000 «зелёных» (шесть тысяч «чернобыльцев» из Латвии умножаем на десять баксов). По стоимости лимузина средней паршивости.

Вот такие они и есть, пиндосы – горазды на чужом горбу в рай прокатиться!

Посмеялся потом над своими нереальными ожиданиями.

Медленно возвращался к жизни после Зоны.

Первое время по два-три раза в год в больнице вылёживал.

Пришёл на комиссию.

– Вы неплохо выглядите, по глазам вижу, – говорит председатель, тётка с глумливой ухмылкой.

– Вы офтальмолог? – спрашиваю.

– Ну вы и правда в хорошей форме. Внешне.

– А вы не в глазки мои заглядывайте, а историю болезни почитайте, там всё написано, потом делайте выводы.

Не понравился я той тётке. И другие сурово поглядывают. Такое ощущение, что из зарплат членов комиссии мою пенсию сложат. Или у них установка – отсеивать.

На оборону не хватает, а тут путаются какие-то инвалиды!

В итоге сняли десять процентов нетрудоспособности.

Семь раз за десять лет обследовали: по двадцать-тридцать специалистов обойдёшь, и на комиссию.

А вдруг – обманываю!

И получил я пожизненную группу инвалидности.

Выдали удостоверение на десять лет.

– Что-то мало вы мне жизни отмерили.

– Закончится – продлим, – отвечают без улыбки.

Как-то лежим в палате, шесть человек. Трое из Риги, остальные со всей Латвии.

Утром видимся и вечером. В остальное время бегаем по врачам, обследование проходим, курс лечения назначили. Надо всё успеть за две недели. А везде очереди. Угрюмые люди смотрят на нас – какие вы, мол, инвалиды, руки-ноги при вас, своим ходом передвигаетесь!

Не будешь же спорить, но неприятно.

Как только соберёмся в палате – давай рассказывать про своё житьё-бытьё.

Вадим из Резекне, у окна лежал, а я в углу, по диагонали.

– Зиму перекантуемся с женой. Весной в лес. «Москвич» старенький. Живём в шалаше, собираем грибы, ягоды, травки лечебные сушим. Заготовки делаем, а главное – выносим на продажу, и всё лето денежку копим, складываем копейку, чтобы зимой хватило за квартиру заплатить. Отопление страшно дорогое.

Ночью просыпаюсь от шороха. Привстал на кровати, смотрю, а он с вечера яблоко от кожуры очистил, нарезал дольками, сахаром из банки ложечкой посыпает и ест.

Утром ему сдавать анализ на сахарный диабет.

Заметил, что я смотрю, стал оправдываться:

– Пенсия маленькая у меня, одна на двоих. Жена безработная. Умрём, если группу инвалидности отберут, пенсии лишат.

Лёг я. Сна нет. Слушаю, как он яблоком хрустит с сахаром, думаю грустную думку, и так меня это по душе корябает:

– Вот он – кто? Дезертир, самострел, ответственный человек или герой? С кого спросить за жизнь такую? Да и не жизнь это – выживание героическое в надежде на хорошую жизнь.

Бесплатная медицина закончилась, убрали 11-й пункт Сатверсме – Основного закона. Фонды выделяют разным категориям, чтобы лечиться бесплатно. Только это отдельная очередь, ждать надо месяцами, к июлю они уже заканчиваются, а болезнь дожидаться не будет.

Реабилитация по Закону предусмотрена раз в год. Только приписка в этом Законе – «…но в порядке очереди». И вот эта-то приписка Закон херит полностью. Так что ждём по два года, а кто и больше.

Частенько возражали разные людишки по разным поводам, когда аргументы заканчивались – «мы вас туда не посылали».

Зато сейчас посылаете на все четыре стороны, а то и вообще на… – и выживайте, как хотите.

Мы знакомы давно. У него трое детей. Лет двадцать тому назад уехал в Москву, чтобы прокормить себя и семью. Выжил, состоялся, уверенно стоит на ногах в жизни и в бизнесе.

Действительно талантливый предприниматель.

По-настоящему предприимчивый, можно и так сказать.

Имеет свою точку зрения на всё и вся. Может её убедительно отстоять. Одно время общались часто и подолгу, теперь всё больше по скайпу.