– Не нужно меня пугать и тем более разговаривать со мной таким тоном, – презрительно усмехнулся Мазур. – Я уверен, что меня уже ищут. И адрес вашей виллы, без сомнения, рано или поздно раскроется.

Лицо Сытина побагровело, наливаясь кровью.

– Мне плевать на то, в чем ты уверен. Я даю тебе два варианта: или ты говоришь, где она, или твои рассуждения навсегда перестанут кого-либо волновать.

– Я не знаю, где ваша дочь, – раздельно и четко проговорил Мишель. – Мне и самому было бы интересно понять это. Кстати, должен вам сказать, что вам удалось воспитать ее как свое точное подобие. То есть не очень порядочного человека, господин как-вас-там-зовут.

– Что ты хочешь этим сказать? – Было похоже, что последние слова, характеризующие отца и дочь, мало волновали сейчас Сытина.

– Действительно, какое-то время сопровождал ее, – не спеша говорил Мазур. – Кстати, по ее же просьбе. Она обещала мне хорошо заплатить, если я помогу ей выбраться из этой страны.

– Заплатить, говоришь? Да, у нее могли быть деньги! – выпалил Сытин и уже в следующую секунду прикусил язык.

Ему становилось все более очевидно, что его любимая дочурка все-таки украла эти деньги и забрала с собой. Но почему? Почему она это сделала? Прежняя тоска вцепилась в сердце Сытина и заставила его тяжело вздохнуть. Он хрипло продолжал:

– Дальше что? Где она сейчас?

«Ха, так я тебе и сказал, – думал Мазур, внутренне ухмыляясь. – Чуть только я открою рот и выдам тебе эту информацию, ты меня тут же пристрелишь. Ну а я не собираюсь доставлять тебе такого удовольствия».

– Я хотел заработать, – медленно начал он. – И мне все равно, откуда у нее деньги. Мы в Лагосе, сэр. И если такая возможность есть, почему бы ею не воспользоваться? Понимаю, что вы ее активно ищете. Я мог бы помочь вам в поисках, для меня это тоже важно: не люблю, когда меня пробрасывают. Она хитрее вас, ваша дочь. И тоже, как и многие здесь, хочет нажиться на войне. Видимо, это наследственное.

Он развел руками.

– Ты тут что, трепаться о морали намерен? – Сытин заскрежетал зубами. – Если тебе известно, где она, а ты здесь дурака валяешь, учти: я тебя предупредил.

– Кроме меня, никто не поможет вам ее найти, – почесал ухо Мишель, не обращая внимания на изменение настроения Сытина. – Так что, уважаемый, попросил бы разговаривать со мной повежливее. Я-то могу, по крайней мере, хотя бы предполагать, куда они направлялись. В отличие от всех вас.

– Они? – переспросил Сытин. – Кто «они»?

– Неужели вы думаете, что она провернула все это одна? Конечно, ей помогали.

– Кто? – Сытин смотрел в упор на Мазура, будто стараясь глазами вытащить из него такую важную информацию.

– Этого я точно не знаю, – отрицательно покачал головой легионер. – Я вообще до последнего момента верил в то, что ваша дочь со мной искренна. Мне показалось, что она нуждалась в помощи, и поэтому я помогал ей, но только до какого-то момента. Затем ей помогал уже кто-то другой. Вот с ним она и уплыла на катере.

– С кем? – взволнованно спросил Краевский.

– А вот кто ее подобрал, я не разглядел! – ответил Мазур.

– Хорошо, – сказал Сытин. – Посиди пока минутку, отдохни.

Он отвел в сторону Краевского, и они минуту поговорили, очень тихо.

– Я так понимаю, – обратился Сытин к Краевскому, – у нас нет другого выхода. На правительство надежды мало, как и на других.

– Думаю, мы можем заключить некое соглашение с этим миротворцем. – Последнее слово Краевский процедил сквозь зубы. – Почему бы и нет?

– Да. Без него мы ее не найдем. Я поручу его тебе.

– Хорошо.

Они вернулись к Мазуру.

– Значит, сделаем так! – сказал ему Сытин очень медленно и веско. – Ты действительно поможешь найти дочь?

– Я постараюсь, – кивнул Мишель. – Это и в моих интересах. Но меня ищут в миротворческом легионе.

– Я обещаю прикрыть твою самодеятельность, но только после того, как Ольга будет обнаружена. Ну, скажем, сделаем так, будто легионера миротворческих сил удерживали в плену повстанцы. Такая версия тебя оправдает?

– Вполне.

– Для ведения поисков и контроля к тебе будет приставлен мой заместитель.

– Надеюсь, я могу рассчитывать на определенное вознаграждение? – пристально глядя в глаза Краевскому, спросил Мишель.

– Я рад, что ты двигаешься в нужном направлении, – ухмыльнулся хозяин виллы. – Да, я тебе заплачу. Сумма вознаграждения, надеюсь, тебя удовлетворит.

– Не сомневаюсь, сэр.

– Тогда приступаем. Иди, тебя проводят.

Мазур встал со стула, медленно повернулся и вышел из комнаты.

Палящие солнечные лучи, казалось, хотели вскипятить воду в реке. В это время дня все вокруг изнывало от небывалой жары. Не сказать, чтобы для этих мест подобная погода была редкостью, но такой солнечной бани было достаточно, чтобы свалить с ног роту солдат. Существует такая легенда, сложившаяся еще столетия тому назад, во времена вторжений европейских колонизаторов. В ней рассказывается о том, что вначале были созданы африканцы, а потом уже появилось Солнце. Люди, живущие на этом континенте, и придумали его, как защитный механизм от всех захватчиков-чужаков, как будто предчувствуя скорую экспансию белокожих дьяволов на свой благословенный материк. И каждый раз не без удовольствия они замечали, что этот механизм работает.

Так было и в этот раз. В испепеляющем зное африканского солнца, на равнине, постепенно превращающейся в песчаный речной спуск, копошился армейский муравейник. Это был лагерь повстанцев, созданный по всем правилам военного дела. Река, к которой примыкал лагерь, была сейчас пуста. Грабежи и разбои повстанцев на речном транспорте отпугнули большую часть желающих плыть на этом участке. Ниже по течению устье реки представляло собой сильно разветвленную речную дельту, раздробленную на десятки и сотни больших и малых рукавов.

Дикие, почти нетронутые места и практически полное отсутствие людей в этих краях превратили дельту в заповедник. Заповедник природы и неизвестностей. Про это место доподлинно известно было только, что там водится множество самых разных гадов – от крокодилов до огромных змей. Поэтому в этих местах из европейцев могли обитать люди только одного сорта – зоологи. Да и то – нежные европейские тела слишком быстро плавились от чудовищного солнцепека, а вечные испарения гнилого болота превращали это место в «баню смерти». Не говоря уже о всяких мелких неприятностях вроде москитов и прочей мелкой твари, гиппопотамы и огромные древесные змеи были регулярными источниками неудобств, а порой становились причиной частичного вымирания исследовательских поселений.

Учитывая эти особенности местности, Онигминде принял верное решение о размещении лагеря с подветренной стороны скалистого холма. Расположив его в форме вытянутого ромба, он по всем правилам военного ремесла перво-наперво выставил дозоры по четырем углам – они размещались в наскоро сколоченных бамбуковых дозорных башнях. Благо, повстанцы знали свое дело – ведь почти все они были коренными африканцами. Поэтому подобный фронт работ не отнял много времени у внушительного военного отряда.