— Ну, как поживаешь? — спросил он, вешая трубку.

— Мои родственнички до сих пор торчат в Нью-Йорке, — сообщила она. — Как только они отвалят, я начинаю разводиться с Дексом.

Если Розарита и ожидала, что ее любовник подпрыгнет от радости, то ее постигло разочарование. Он словно не слышал ее слов. Выдвинул ящик письменного стола, вынул оттуда маленький стеклянный пузырек с кокаином, высыпал порошок на стол и выровнял его в несколько аккуратных полосок. А затем протянул ей короткую пластмассовую трубочку и сказал:

— Угощайся, детка.

Розарита с тревогой подумала, что трахаться перед открытым окном — это одно, а нюхать наркотик на глазах у посторонних людей — совсем иное.

— Стоит ли это делать, когда нас могут увидеть? — осторожно поинтересовалась она.

— А почему ты считаешь, что на нас кто-то смотрит? — парировал Джоэл.

— Потому что ты постоянно расхаживаешь перед распахнутым окном в чем мать родила и трясешь яйцами на глазах у изумленной публики. Так что, поверь, в небоскребе напротив у тебя уже наверняка множество постоянных зрителей. Возможно, даже есть клуб твоих поклонников.

Джоэл громогласно расхохотался.

— Ну, ты и штучка!

— Ты тоже, — беззлобно огрызнулась Розарита, а потом подумала: «Да черт с ним, в конце-то концов! Немного кокаина вместо обеда — это то, что нужно для поддержания фигуры. Ни одной калории, зато много кайфа».

Она взяла трубочку и вдохнула в себя полоску наркотика. Джоэл ухмыльнулся и быстро всосал носом две подряд. Оставалась еще одна.

— Ты или я? — спросил он.

— Давай ты, — великодушно уступила она.

Упрашивать Джоэла не пришлось. Он прикончил последнюю, а остававшийся на столе порошок собрал пальцем и растер по деснам.

— Раздевайся, крошка, — велел он.

— А может, закрыть дверь…

— Сколько раз я должен тебе повторять, что это ни к чему! — рявкнул он, яростно мотнув головой. — Сюда без приглашения никто не заходит.

Внезапно Розарита ощутила все ту же похотливую дрожь, которую испытывала и в прошлый раз. Она быстро расстегнула блузку, выскользнула из юбки и осталась в предусмотрительно надетом поясе и кружевном лифчике с низкими чашечками.

— У тебя есть трусики с дыркой внизу? — спросил Джоэл.

— Конечно, — соврала она, сделав в памяти пометку обязательно обзавестись парой таких.

— Следующий раз надень их, — велел он.

Розарита кивнула, уже жмурясь в предвкушении его грубых прикосновений.

Джоэл встал, спустил штаны и зашвырнул их ногой под стол.

— Снимай с себя все, детка, залезай на стол и раздвинь ножки пошире, — командовал он.

Розарита не стала спорить. Она быстро скинула с себя лифчик, избавилась от пояса и залезла на письменный стол.

Питер и Джеми везли Мэдисон на похороны в Коннектикут. Она до сих пор находилась в состоянии шока и тщетно пыталась разобраться в событиях последних дней.

— Мне кажется, что я сплю, — говорила она, сидя на заднем сиденье «БМВ», принадлежащего Питеру. — Не знаю, как это объяснить, но у меня такое ощущение, будто все происходит словно в замедленной съемке.

— Мне это знакомо, — попыталась утешить подругу Джеми, повернув к ней свою белокурую головку.

— Сначала я узнаю, что Стелла мне не мать, — продолжала Мэдисон, — и прежде, чем я успеваю с ней хотя бы поговорить, она… она умирает.

— Что конкретно рассказал тебе Майкл? — сочувственно спросила Джеми.

— Не многое. Судя по всему, была попытка ограбления. Стеллу и того парня, с которым она жила, застрелили. Это… это ужасно!

— Черт побери! — сердито выругался Питер. — В наши дни никто не может чувствовать себя в безопасности.

— Они пытались оказать сопротивление? — продолжала спрашивать Джеми.

— Кто ж его знает! — откликнулась Мэдисон, думая тем временем, как странно звучал по телефону голос Майкла. В нем чувствовалась какая-то необъяснимая холодность. Погибла Стелла — его любимая жена, с которой они прожили двадцать семь лет, а ему словно бы все равно.

«Смерть по-разному влияет на различных людей, — подумала Мэдисон. — Не исключено, что во время похорон Майкл развалится на части». Она снова, в тысячный раз, пожалела о том, что так и не смогла поговорить со Стеллой и спросить у нее, почему она молчала все эти годы. Теперь — слишком поздно. Потерянного не вернуть.

* * *

Майкл встретил ее у дверей большого деревенского дома. Он был одет в черный костюм и выглядел совершенно обыденно. Мэдисон прижалась к нему, крепко обняла и зашептала:

— Какая трагедия! Держись, Майкл.

— Да, конечно, — ответил он все тем же странным, словно чужим, голосом, и прежде чем Мэдисон успела сказать что-то еще, он освободился из ее объятий и повернулся, чтобы поздороваться с Питером и Джеми. Мэдисон внимательно посмотрела на отца и не заметила в нем никаких перемен. Неужели из-за того, что Стелла бросила его ради другого мужчины, он не скорбит о ее смерти? Возможна ли в нем подобная бездушность?

Она снова вспомнила отца таким, каким знала его все эти годы. Сейчас ей казалось, что она смотрит на совершенно чужого, незнакомого ей человека.

На подъездной дорожке ожидал черный лимузин, готовый отвезти их в местную церковь. Мэдисон и Майкл сели рядом, но за всю дорогу он не проронил ни слова.

Похороны были скромными. Со Стеллой пришли проститься не более двух десятков человек, которые теперь стояли, сбившись маленькими кучками. В роскошной машине с персональным шофером из Нью-Йорка даже прикатил Виктор, чтобы отдать последнюю дань уважения. Обняв Мэдисон, он пробормотал слова соболезнования, а она, поблагодарив его, обвела взглядом стоявших вокруг людей и с удивлением осознала, что не знает практически никого из присутствующих. Большинство из них жили в Коннектикуте и были друзьями Майкла и Стеллы. Единственным знакомым ей человеком была приехавшая из Нью-Йорка Уорнер Карлайсл, талантливый дизайнер ювелирных изделий. Мэдисон знала эту женщину с детства — не очень близко, но достаточно для того, чтобы подойти к ней и поздороваться. Интересно, подумала Мэдисон, знает ли Уорнер о том, что Стелла не являлась ее настоящей матерью? Скорее всего да.

Уорнер была высокой привлекательной женщиной с короткими золотисто-каштановыми волосами и в огромных солнцезащитных очках. Было нетрудно заметить, что она переживает смерть Стеллы.

— Не могу понять, как это случилось, — проговорила она, с трудом сохраняя самообладание. — Кому могла понадобиться их смерть!

— Да, все это дико, — согласилась Мэдисон.

— Да, именно, что дико, — с горечью сказала Уорнер. — Они забрали ее драгоценности?