и инструменты не приведут вас к Гандаберунде, – продолжал дворец. – Только ты можешь это сделать.

– Так я могу войти? Ты покажешь мне дорогу?

– Тебе не нужно, чтобы я это делал. Ты сама все знаешь.

Я была почти уверена, что это не так, но что-то в голосе дворца, теплое и приветливое, подсказало мне, что так или иначе я найду выход.

– Оставь веревки, – сказала я Ашвини. – Дворец думает, что я смогу провести нас мимо его ловушек.

Та восприняла новость спокойно.

– Тогда ладно, – она бросила моток и подошла ко мне. – Пойдем.

Внезапно я вспомнила слова, которые Ашвини сказала мне в Лондоне: «У тебя больше власти над этим миром, чем даже у Махишасуры». Я позволила себе забыть об этом. Я так долго убеждала себя, что беспомощна, что я слабее монстров, что у меня украли и мой мир, и мой разум, что даже не задумалась: возможно, все это неправда. Возможно, у меня и впрямь больше власти, чем я когда-либо осознавала.

– Во дворец можно попасть только через ботанический сад, – сказала я.

– Лабиринт, который ты не смогла пройти в прошлый раз?

Я глубоко вздохнула.

– Думаю, теперь смогу.

Сопровождаемые грохотом грома, мы обогнули угол дворца и проскользнули вокруг восточной стороны к высокой живой изгороди, которая окружала ботанический сад. В углу изгороди виднелась ржавая незапертая калитка. Я толкнула ее, и мы вошли в лабиринт.

Сначала нам не встретилось ничего необычного. Как и почти в каждом открытом лабиринте, высокие густые кусты и деревья образовывали стены по обе стороны от нас. Светящиеся цветы были разбросаны по темно-зеленой листве, а крошечные мерцающие светлячки танцевали вокруг меня и Ашвини. (Или это были феи? Я определенно помнила, как рисовала фей в своем альбоме!)

Но пока мы осторожно шли по единственной имеющейся тропинке, хрустя сухими листьями под ногами, вокруг раздался шорох… и живые изгороди зашевелились. Ашвини отпрыгнула назад, когда кусты заскользили перед ней, закрывая путь.

– Я думаю, мы должны найти другую дорогу, – сказала она, широко раскрыв глаза.

Мы вернулись назад, пока не нашли небольшую щель в живой изгороди, которой раньше не было. С другой стороны оказалась развилка: две тропинки вели в противоположных направлениях; они обе резко сворачивали за высокие густые деревья, так что мы не могли видеть, куда они ведут.

– В какую сторону нам идти? – спросила Ашвини.

– Это не имеет значения, – ответила я. – Лабиринт будет продолжать двигаться, перекрывая наши дороги и открывая новые. Он не будет стоять на месте.

– Тогда как же нам найти выход?

– Увидишь, – сказала я, и все мое тело напряглось от страха.

– Кики, – произнесла Ашвини с явной обреченностью в голосе, – что ты тут понаделала?

– Я хотела, чтобы было страшно. Поэтому добавила то, чего боялась.

Она подняла глаза к небу, вероятно, умоляя вселенную объяснить, за что я свалилась на ее голову.

Пока мы пробирались через лабиринт, отступая каждый раз, когда наш путь оказывался заблокирован, мои нервы натягивались все сильнее. Ужас становился невыносимым.

Я чуть не вздохнула с облегчением, когда мы наконец услышали щелкающие звуки впереди нас.

– Вот так мы и выберемся, – сказала я, нервно сглотнув.

Они вывалились из кустов, заполонили тропинку – их были десятки, каждый размером с небольшую кошку, и все они щелкали и скрежетали, глядя на нас своими черными глазками-бусинками.

– Механические пауки? – в ужасе спросила Ашвини. – Ты что, издеваешься?

– Мне очень жаль!

– Значит, лабиринт выпустит нас, если мы… что? Победим армию отвратительных огромных пауков?

Я не могла отвести глаз от этих ужасных созданий, но кивнула. Как я вообще могла считать крошечного паучка в углу своей спальни пугающим? Это было ничто по сравнению с тем ужасом, который я создала своими руками!

Неожиданно Ашвини оживилась.

– Ну что ж, – сказала она, – по крайней мере, теперь я могу использовать свой меч.

Со скрежетом стали Ашвини вытащила меч из-за спины и прыгнула в бурлящую массу механических пауков. Она рубила, откидывая пауков на деревья и рассекая воздух со скрежетом ломающихся металлических деталей.

Пока моя спутница приканчивала их, по несколько штук за раз, я увидела, как стена из деревьев впереди расступилась, показывая нам проход.

– Я смогу их задержать, – крикнула Ашвини, тоже заметив это. – БЕГИ!

Каждая частичка меня хотела подчиниться. Я, наверное, смогу перепрыгнуть через пауков и помчаться к выходу, пока она будет сдерживать их. Их было так много; некоторые из них отвлеклись от Ашвини и приближались ко мне, а у меня не было ни меча, ни лука, ни даже палки, чтобы отбиться от них.

Но однажды я уже сбежала и оставила ее. И не собиралась делать это снова.

Поэтому я бросила сумку на землю и опустилась на колени рядом, лихорадочно копаясь внутри. Где же она? Где?

– Кики! – вновь закричала Ашвини. – УХОДИ!

Куда я ее положила? Я знала, что взяла ее!

Ужасные щелкающие звуки становились все громче. Пауки приближались, они почти достигли меня.

Мои пальцы сомкнулась на бутылке.

– Назад! – крикнула я.

Ашвини на секунду заколебалась, а затем отпрыгнула, как раз в тот момент, когда я откупорила бутылку и швырнула ее в середину армии пауков.

Бутылка разбилась, ударившись о металл, и ледяное зелье Шуки выплеснулось на пауков. Капли разлетелись во все стороны, едва не задев нас, и забрызгали все, кроме пауков у наших ног. Ашвини замахнулась на них мечом, а я отбросила одного в изгородь; когда мы подняли глаза, остальные чудовища полностью застыли.

– Оригинально, – произнес в моем ухе голос дворца. – Мне нравится.

– Скоро действие зелья пройдет, – сказала я, пытаясь отдышаться. Мое сердце билось так громко, что я почти ничего не слышала. – Нужно убираться отсюда, пока можно.

Мы осторожно обошли замерзшие механические тела. Когда мы миновали последние несколько футов лабиринта и распахнули пару стеклянных дверей, я почувствовала, что Ашвини смотрит на меня.

– Почему ты просто не ушла? – спросила она.

– Отвечу тебе твоими словами, – пожала я плечами. – Я больше не собираюсь никого терять.

Глава двадцать четвертая

Мы вошли в бальный зал. Он был огромен и, как и весь Лалита Махал, богато украшен великолепными гобеленами на стенах, роскошными креслами, а гладкий деревянный пол, который, видимо, когда-то был ярко отполирован, теперь стал пыльным и тусклым.

Из бального зала наружу вели три разные двери. Я порылась в памяти в поисках всех набросков и карт дворца, которые делала.

– Думаю, эта дверь ведет в летнюю гостиную, а та – на первый этаж библиотеки, – сказала я, указывая налево, а затем направо. – И это