– Зачем твоя мать хранила у себя этот список? Разве она не знала, что доктору Хансингеру это не понравится?

– Клянусь, я понятия не имею, зачем он был ей нужен.

– Она уже пускала его в дело?

– Нет, никогда!

– Почему? Боялась, как бы с ней не случилось того же, что с Лютером?

– Да, – выдохнула едва живая от страха Джуди. – Уберите нож, прошу вас… Заберите все деньги, только не убивайте меня…

– Надо быть полной идиоткой, чтобы не оставить себе копию списка. Правда, Джуди? Где копия?

Лабони передвинул лезвие ножа к краю глаза.

– У тебя черные как ночь глаза…

Джуди боялась шевельнуться, потому что кончик лезвия замер в дюйме от радужной оболочки глаза.

– В отделении для перчаток, – прошептала она.

– Спасибо. – Лабони открыл отделение для перчаток и вынул оттуда дешевый розовый конверт.

– Это и есть копия? – спросил он у Джуди.

– Да.

Он открыл конверт, развернул лист бумаги, прочел содержание и нахмурился:

– Пять имен. Это все?

– Все! Клянусь могилой моей матери…

– Клянись своими глазами, – прошипел Лабони, наклоняясь к ней.

– Клянусь… клянусь своими глазами! – закричала она.

– Что ты знаешь об этих женщинах?

– Ничего! Я даже не знаю, живы они или нет!

Джуди снова заплакала.

– Это вся информация, которую ты продала тем людям? И они купили ее за сорок тысяч долларов? Какой-то крошечный список из пяти имен за сорок тысяч?

– Да, они богаты, для них эти сорок тысяч ничего не значат…

– Что же ты не запросила больше? – усмехнулся Лабони. – И что ты намеревалась делать с такой кучей денег? Бежать?

– Да, бежать… Я не собиралась никому вредить, только хотела уехать…

– Почему? Тебе не нравится ваш городок? Тебе здесь плохо жилось? Или у тебя плохие воспоминания о нем? Или ты вспомнила Лютера и испугалась?

Джуди молчала, тяжело дыша.

– Но ведь ты не делала ничего такого, что делал Лютер, – почти успокаивающе сказал Лабони. – Кстати, знаешь, что сделал этот Лютер?

Она промолчала, но по ее глазам Лабони понял, что знала.

– Он пытался шантажировать доктора, – печально покачал головой Лабони. – Но ведь ты этого не стала бы делать, правда?

– Н-н-не с-с-стала бы…

– Этот Лютер слишком много видел и знал, – продолжал Лабони, медленно водя лезвием ножа по ее шее от уха до уха. – Ты не рассказала этим чужакам о том, что видел и знал Лютер? Даже за деньги? Ты не говорила им об этом, Джуди?

– Нет…

– А как насчет Холлиза? Ты хотела помочь ему? Кстати, где он теперь?

– Вы… вы же сами с ним что-то сделали, – пролепетала Джуди. – Но я никому не расскажу об этом, честное слово!

– Это хорошо, – ласково протянул Лабони.

– Послушайте, можете забрать все деньги, можете трахать меня все вместе и по очереди, можете делать со мной все что захотите… только не убивайте!

Лабони пристально смотрел ей в глаза. Потом на его губах мелькнула тень улыбки, и он… перерезал ей горло от уха до уха.

– Господи! – вскричал шокированный Коуди. – Зачем ты убил ее прямо в машине? Я думал, мы позабавимся с ней, а ты…

– Она слишком много знала, – скривил губы Лабони, вытирая кровь с руки чистым носовым платком. – И не стала бы держать язык за зубами.

– Господи, сколько крови! – ахнул Коуди.

– Надо избавиться от трупа, – деловито заметил Лабони. – Пусть Бобби поможет тебе. От машины тоже избавьтесь. Ты сам знаешь, что делать. Мне нужно умыться.

Выйдя из машины, Лабони подошел к воде и тщательно вымыл руки. Его рубашка была испачкана кровью, поэтому он снял ее и, оставшись в белой футболке, порвал окровавленную рубашку на тонкие длинные полоски и долго смотрел, как вода уносила их.

Затем он вернулся к своим помощникам.

Коуди и Бобби уже вытащили труп Джуди из машины и волокли за ноги к воде. Бобби мрачно молчал, Коуди тоже выглядел неважно.

– А что будем делать с этим адвокатом и его бабой? – спросил Коуди. – Поедем вслед за ними? Или что?

– Всему свое время, – уклончиво ответил Лабони, вернул Коуди нож и кивнул в сторону трупа: – Вспори ей живот, чтобы она сразу пошла на дно. Хорошо бы еще напихать туда камней, чтобы никогда не всплыла.

Коуди послушно выполнил его указания. Присутствовавший при этом Бобби заметно побледнел и старался не смотреть в сторону изувеченного тела женщины.

В Форт-Смите оказалось несметное количество людей с фамилией Инглунд, и, как ни странно, почти никого из них не оказалось дома, когда им звонили Джей и Тернер. Те же, кто снимал трубку, не могли им ничем помочь.

Поняв, что Инглундов слишком много, Тернер и Джей решили взяться за работу вдвоем. Они поделили всех Инглундов пополам, и каждый начал обзванивать свою половину.

У стены отеля “Лунный серп” выстроилось в ряд несколько таксофонов. Тернер и Джей в течение часа не выходили оттуда, делая один звонок за другим.

Вдруг Джей повесила трубку своего таксофона и, тихо торжествующе вскрикнув, повернулась к стеклянной стенке, разделявшей ее и Тернера, и нетерпеливо постучала по ней костяшками пальцев. Тернер мгновенно понял: у нее получилось!

Покинув будку, Джей быстро вошла к Тернеру. Ее лицо выражало радостное волнение.

– Большое спасибо, – сказал он очередному абоненту и повесил трубку. – Ну что? – спросил он у Джей.

– Кажется, я нашла двоюродную сестру Дианы Инглунд, – прерывисто дыша, отчего грудь ее соблазнительно вздымалась и опускалась, сообщила Джей. – Она согласна поговорить с нами.

Тернер удивленно приподнял одну бровь. Опять этой блондинке повезло! Его это обрадовало, но и слегка раздосадовало.

– Она живет в Форт-Смите?

– Нет, в маленьком городке Оксфорд, штат Миссисипи, это часах в шести езды отсюда. Сначала я говорила с ее братом, он сказал, что плохо помнит Диану, зато его сестра, кажется, поддерживает с ней отношения. Он дал мне номер ее телефона в Оксфорде. Эту женщину зовут Рита Уолш.

– А сама Диана жива?

– Да, жива, – кивнула Джей, – но Рита сказала, что это не телефонный разговор и нам лучше встретиться с ней.

– Вы сообщили ей, в чем проблема? – спросил Тернер.

– Мне пришлось рассказать ей о Патрике.