«Да как ты осмелилась, ты petite salope!», злилась Оливия, разбрызгивая слюной. «Я только предложила свою помощь…»

«Выслеживая нас, шпионя за нами, припоминая его прошлое? Что было, то прошло, Оливия». Эдриен не осознавала, что защищала его, пока не услышала себя делающую это. «Некоторые люди учатся на своём прошлом, становятся лучше и мудрее. И мой Хоук сделал это. Ты злишься лишь потому, что знаешь, он больше не тот мужчина, которым когда-то был. Если бы он был, то остался бы с тобой в саду, вместо того, чтобы провести этот вечер, разговаривая со мной».

«Разговаривая? Он и я, бывало, …разговаривали…вот так тоже. Он просто временно увлёкся новым телом. Он переболеет это. А когда это случится, он вернётся в мою постель».

«Ошибаешься, спокойно ответила Эдриен. «И ты знаешь это. И именно это огорчает тебя».

«Старые собаки не учатся новым трюкам, наивная молоденькая дурочка», высмеяла её Оливия.

Эдриен послала сахарную улыбку старшей женщине. «Возможно и нет. Но иногда собаки отказываются от своих старых трюков полностью».

«Ты говоришь, как влюблённая женщина. И ты всё ещё не назвала его по имени», заявила Оливия, изогнув накрашенную бровь.

Улыбка Эдриен исчезла. «Говорю от нас обоих, меня и моего мужа: предлагаю покинуть Далкейт при первых лучах солнца, в независимости от того, отдохнули лошади или нет. Тут тебе больше не рады. И никогда не возвращайся назад».

*****

А я уверена в том, что мне можно срывать их? размышляла она, пока срывала цветы по пути через сад.

Точно как с Эберхардом, тёмной лошадкой плейбойской элиты, который управлял ею так безукоризненно, она была дурочкой для красивой иллюзии. Настоящая красота исходит изнутри. Мужчина, прозванный королевской шлюхой… что за вид красоты был в этом?

Ещё хуже была мысль о том, что бы она делала и сделала бы охотно с Ястребом, если бы Оливия не шла следом. Его просьбы практически сломали всю её защиту, и она точно знала, если бы Оливия не прервала их, она и сейчас лежала бы под великолепным телом, как ещё одно завоевание королевской шлюхи.

А может всё не так, Эдриен. Может, ты не знаешь всю историю целиком, заметил тихий голосок в её сердце.

А может я не хочу знать всю историю целиком, разозлилась она. Она сжимала кулаки до тех пор, пока не почувствовала боль от ногтей, врезающихся в нежную мякоть ладоней. Я хочу домой, шептала она как потерявшийся ребёнок. Хочу Муни.

Это единственная ценность, в которой она нуждалась там, подумала она.

Она расстроено вздохнула.

«Эдриен». Его голос прозвучал из тени нижнего двора так тихо, что она подумала сначала, что она должно быть себе его вообразила.

Она обернулась, чтобы встретиться с его взглядом. Лунный свет падал широкими лучами сквозь деревья, бросая серебристую полосу на его чеканное лицо.

«Оставь меня одну, Хоук».

«Что тебе сказала Оливия?», слова звучали так, словно их вырвали из него против его воли.

«Почему бы тебе не пойти и не спросить её? Кажется, вы вполне хорошо ладили в прошлом. Что-то вроде ’бессловесного общения’, если мне не изменяет память».

«Милая, не надо», застонал он.

«Почему нет? Правда причиняет боль?»

«Эдриен, всё было не так. Это было…» Его голос умолк и он вздохнул.

«Это было что?», ледяным голосом спросила она. Эдриен ждала. Он объяснит? Слово шлюха могло иметь множество значений, но не было ни одного приятного среди них. Она знала, что у него было красивые женщины, и много, как поговаривали служанки Комина, вот только насколько много? Тысяча? Десять тысяч?

Когда Ястреб не ответил, надавила. «Ты любовник Оливии?»

«Нет, милая!»

«Был?», Эдриен заставила себя спросить.

Хоук вздохнул. «Да, но это было много лет назад, и ты не знаешь обстоятельств…»

Эдриен сердито посмотрела. «Я не хочу знать об обстоятельствах, при которых ты был с такой женщиной, как она! Если бы у тебя не было вообще никаких ограничений, ты никогда бы… Вы мужчины все одинаковые!»

Говор Хоука усилился. «Дай мне шанс, Эдриен. Выслушай меня. Несправедливо ненавидеть меня за то, что другие мужчины сделали с тобой. Ещё один шанс – это всё, о чём я тебя прошу, милая».

«Я дала тебе и так слишком много шансов! Оставь меня в покое, Хоук Дуглас! Просто оставь в покое!» Эдриен крутанулась на пятках и побежала к замку, прежде чем унизила бы себя, разразившись слезами.

*****

Она грезила о Ястребе и об обещании, что мельком увидела в его глазах. Надежда. Если бы он знал о её прошлом, всё ещё хотел бы её? Дремлющая душа Эдриен боролась со многим из всего этого. Осмелится она позволить себе любить его? Или не осмелится? Её сердце было ещё всё в кровоподтёках. Её разум отшатывался в ужасе от малейшей вероятности дальнейшего стыда и огорчений. Но соблазну влюбиться становилось тяжелей сопротивляться с каждым днём. Если бы только она была дома, в своём коконе одиночества. В безопасности снова, но такая одинокая…

Грезя во сне, она, наконец, вспомнила, как она оказалась здесь, и поняла, как она могла вернуться домой. Способ бежать от Ястреба и всех его бесконечных обещаний страсти и боли.

Она проснулась от вспышки воспоминаний. Выпутавшись из шелковых простыней, она пересекла комнату и посмотрела в чернильное небо.

Шахматы Эберхарда.

Она смогла, наконец, вспомнить во всех деталях, что она делала перед тем, как её катапультировали сквозь время на колени у Комину.

Она была в библиотеке, подбирая фигурки из шахматного набора Эберхарда.

Эти чёртовы шахматы и правда были прокляты. Когда она их стащила из дома Эберхарда, то была осторожной и к фигуркам не прикасалась. Эберхард часто шутил по поводу проклятья, но Эдриен предпочитала отдавать легендам, проклятьям и мифам должное. После того, как она украла набор, она оставила его упакованным, намереваясь распаковать только в том случае, если ей придётся продать его.

Она знала, что у неё в руке была чёрная королева, когда она появилась у Комина на коленях, но куда она подевалась оттуда? У неё точно нет её сейчас. Её забрала какая-нибудь служанка? Предстанет ли она перед презренным Комином, чтобы её вернуть?

Она уныло покачала головой. Фигурка должна быть где-то в имении Комина, и где бы она ни была, ей придётся постараться, чтобы найти её. Она могла бы вернуть её домой.

Сможет она найти дорогу обратно в имение Комина.

Конечно, убедила она себя. После путешествия по заросшим кустарником просёлочным дорожкам на две тысячи миль, Эдриен де Симон могла найти дорогу куда угодно. Но быстро, пока она всё ещё была под покровом ночи. И до того её решительность ослабнет.