– «Что случилось, что случилось»… – проворчал в ответ Витюша. – У меня тут… маленькие неприятности.

– Что, «понедельник – день тяжелый»? – приколола она комитетчика, а про себя подумала: «Небось и его в субботу менты в запарке хапнули, и пришлось Витюше давать им подробный отчет, каким образом он оказался в сауне-борделе».

– Да нет… Просто менты, козлы, вконец оборзели! Хватают, понимаешь, в… на улице всех подряд, документы спрашивают…

– Ну, ты-то им, надеюсь, показал, кто ты такой?! Поставил всех на место?

– Да показал… Анжелочка, а ты чего звонишь?

– Встретиться с тобой хочу. А ты?

– И я хочу. Только это… Сегодня – никак! Я – в запарке… Дела, дела…

– Тогда завтра?

– Вот завтра – легко! Хочешь, я заранее сниму номер в гостинице?

– Очень хочу! Тогда до завтра? Сам позвонишь, уточнишь, где именно встречаемся.

– Да, девочка моя, позвоню… Все, целую!

«Девочка моя»! Как же, твоя! Урод! Убийца! Все девочек по гостиницам водишь, мразь? Подожди, недолго тебе осталось…

Антон заявился вечером. Он принес с собой пакет пельменей и баночку сметаны. Протянув все это Стелле, он обиженно буркнул:

– Свари, пожалуйста, мне надо перекусить.

– А потом опять уедешь?

– Да, хороший клиент нарисовался. Просил повозить его по делам.

– Ладно. Только зря ты пельмени покупал, у меня щи есть, настоящие, домашние.

– То – твое. Еще я женщину не объедал!

Он пошел в ванную мыть руки, а Стелла отправилась на кухню варить пельмени. Раз ее бойфренд пожелал этого…

На кухне торчал тот самый вечно «поддатый» сосед Толян со своей неизменной яичницей. Стелла поморщилась. Запах жареных яиц с дешевой колбасой, сильно пахнущей чесноком, откровенно раздражал ее. Толян курил у окна дешевые папиросы в ожидании своего «фирменного» блюда.

– Эй, соседка, – окликнул он Стеллу хриплым голосом, – ты что же, и хахаля себе привела? Мало того, что сама поселилась – неизвестно кто, неизвестно откуда, так еще и притон здесь решила устроить?

Стелла резко повернулась к соседу. Его недельная щетина и всклокоченные грязные волосенки, торчащие во все стороны, делали его похожим на пугало. Девушка сначала хотела наорать на него как следует, чтобы он отстал от нее раз и навсегда, но в последний момент передумала. Еще неизвестно, как небритый отреагирует на скандал. А вдруг решит заявить в полицию? А там ей появляться хочется меньше всего. Рассудив здраво, что с соседями подобает жить в мире и согласии, она неожиданно для самой себя миролюбиво спросила:

– Слушай, Толян, а ты щей хочешь?

– Чи-во? – опешил поклонник яичницы с колбасой. – Каких еще щей?

– Моих, домашних. Я недавно варила. Еще горячие…

Налив соседу два половника густых наваристых щей в его не слишком чистую тарелку с отбитым краем и тусклой надписью: «Общепит», она побросала пельмени в закипевшую воду и удалилась в свою комнату.

– Выключишь, как только всплывут, – бросила она на ходу соседу.

Антон ждал ее в комнате.

– Наташа, нам надо поговорить, – сказал он каким-то прямо-таки трагическим тоном.

– Неужели? – она прошла к столу и села. – О чем?

– О том! Я сегодня много думал…

– Неужели? А говорят, много думать вредно…

– Наташа, перестань, я серьезно… Эта твоя работа в сауне… Знакомая оттуда же… Вчера ты пришла домой поздно, почти ночью. Днем ты не работаешь, следишь за какими-то дядьками… То тебе надо в имущественный комитет, то к проституткам… Объясни все-таки, кто ты и чем конкретно занимаешься?

Стелла посмотрела на него устало:

– Тошка, зря ты затеял этот разговор. Во-первых, отчитываться перед тобой я все равно не собираюсь, я тебе никто, так же, как и ты мне…

– Как это никто?! – возмутился молодой человек. – Я предложил тебе быть моей девушкой, и ты согласилась…

– Ну и что?

– Как это «что»? Значит, должна являться домой вовремя…

– А вовремя – это когда?

– Ну, я не знаю… в семь там… или восемь… в крайнем случае, в девять…

– А ты знаешь, что в городе есть магазины, которые работают до двенадцати ночи? Есть и круглосуточные, но я сейчас даже не о них говорю…

– Так ты пришла в двенадцать! – вскипел молодой человек.

– Подожди кричать. Я еще не договорила… Так вот. Во-вторых, есть такая работа… как бы тебе объяснить? В общем, где ненормированный рабочий день…

– Но не ночь же!

– И ночью люди работают…

– Где?

– В Теберде! – в запале выкрикнула Стелла, вдруг разозлившись на друга.

Антон возмущенно захлопал рыжими ресницами:

– Ты чего ругаешься? Ты чего такими словами?..

– Какими «такими»? Теберда, к твоему сведению, – это такой город в Домбае… Я кино про него смотрела…

– Ага! Знаю я, какой это город! Город… И вообще, знаешь что, Наташа? Мне все это очень не нравится… Давай колись: кто ты такая, где конкретно работаешь, зачем тебе этот придурок Сиська и для чего ты устроилась уборщицей в сауну «Царица Тамара»?

– А больше тебе ничего не рассказать? – съязвила Стелла, зло сузив глаза.

– Рассказать. Для чего ты интересовалась проститутками? И за теми дядьками зачем следила? Ведь следила, сознайся!..

Вот тебе раз! Похоже, ее приперли к стенке. Да, Антону вся ее шпионская деятельность наверняка кажется очень подозрительной. Ну и как будем выкручиваться? Надо что-то врать… Опять врать! Как все это ей осточертело!

– Антоша, понимаешь, есть такие службы и организации…

Стелла сделала вид, что осеклась, и многозначительно посмотрела на парня. Мол, ты не маленький, сам должен догадаться. Но Антон почему-то сам не догадывался. Он выжидательно смотрел на подругу: ну, и что, мол, еще скажешь?

– Так что ты замолчала? Продолжай! Какие такие службы и организации?..

В это время в дверь постучали, потом ее приоткрыли, и в щели возникла небритая физиономия Толяна:

– Соседка! У тебя там того… пельмени, кажись, готовы…

Стелла ушла на кухню, радуясь, что их разговор так кстати прервали, а ее гость недовольно покосился на небритого Толяна.

– Закрой дверь, дует! – рявкнул он.

Через минуту Стелла принесла кастрюльку с пельменями и водрузила ее на стол на деревянную подставку. Она положила Антону в тарелку и поставила перед ним:

– Давай ешь!

– Так ты мне ничего толком и не рассказала… Все-таки, Наташа, где ты работаешь?