Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Естественно после таких бдений хотелось спать. Работа также накладывала отпечаток на самочувствие. Юноша начал пропускать пары, почти перестал выполнять домашние задания.
Под глазами залегли чёрные круги. Молодой человек заметно похудел и осунулся, а его спортивная фигура стала не такой уж и спортивной-Дима напрочь забросил упражнения.
Однажды, когда Дима пришел в таком виде под конец занятий, Паша принялся его отчитывать:
— Димка-а, на кого ты похож стал? Всё за ней бегаешь? Следишь? Пойми, она того не стоит. Она и тебя доведёт. Если уже не довела.
— Паша. Я хочу её спасти. Она возможно больна, она не в себе, я не знаю, что она замышляет, как ей помочь… Она со мной не разговаривает!
— И не будет! Я бы тоже не стал. Я бы посчитал, что это моя жизнь, пусть и вот такая. Ты бы лучше других людей спасал. Как тот парень, что с ней встречается? Вадим… С ним все в порядке? А с кем она живёт? Она же еще не сошлась с Вадимом?
— Полина. Её ровесница, учится в Политене. Работает в Доме Быта по Новобульварной в отделе косметики. Такая целеустремленная девочка…
Иногда они вместе гуляют, ходят за продуктами.
— Вот её бы лучше защищал!
— Ага и напугал девчонку.
— Замутил бы лучше с ней, тогда, чтобы она тебе верила!
— Ты идиот? Я Олю люблю!
— Бла-бла-бла! Надеюсь, ты всё-таки оглянешься на себя. И начнешь жить СВОЕЙ жизнью. Три человека сидят, у одного условное, два человека мертвы, одна пара разошлась… Хочешь продолжить список?
Дима лишь махнул рукой. Он и сам не понимал, как превратился в сталкера.
— Я пойду, сегодня Оля на парах…
Не пойду на пару, буду её ждать…
— Ты!.. — разъяренно крикнул Паша-… не можешь… продолжил он уже осевшим голосом. Иди! Иди! Может она тебя поцелует!
Паша стукнул кулаком по парте. В это время в аудиторию зашла преподаватель и вопросительно посмотрела на него.
Сначала она нос к носу столкнулась с Димой, который некоторое время смотрел на неё, а затем развернулся и пошел прочь. Теперь Паша… Что за группа?
***
Олька разговаривала по телефону.
Уже началась пара, она то и дело переходила на шепот, нервно расхаживая по коридору первого этажа.
Дима не выглядывал в коридор, наблюдая из-за двери, которая вела к лестнице на верхние этажи. Иногда он высовывался в коридор чтобы лучше услышать знакомый голос.
— Мама, я завтра приеду. Да, да. Ну… не будет автобусов, я Вадима попрошу. В ночь поедем, если надо. Я знаю, как тебе тяжело. Да, мама. Да. Не переживай.
— Что у неё случилось? — подумал про себя Дима. И хлопнул себя по лбу- Два вечера работаю!..
Работа была одним из тех стальных стержней, что не давала Диме совсем скатиться с жизненных рельсов. На два вечера он становился серьёзным, трезво соображающим, подтянутым, волевым. Но, покидая клуб, он делался одержимым, отсыпался утром, а днем и вечером, если это был выходной снова следил за Олькой, выясняя малейшие подробности и наблюдая за каждым ее телодвижением.
С трудом отработав две смены он помчался в Олькину деревню. Едва добравшись до знакомого дома, он бросился к калитке, но она оказалась распахнутой. Дима притормозил, аккуратно приблизился к калитке и заколотил по ней, чтобы поднять на уши собак. Собаки почему-то были закрыты в вольере с курятником, а куры находились в таком случае неизвестно где.
На лай собак вышла заплаканная мама Оли в чёрном платке и бросилась Диме на грудь. От горя она очевидно забыла, что молодые люди расстались.
Дима ещё не понимал что к чему.
— Мама у меня умерла… — зарыдала женщина.
В это время из дома выскочила Олька, накинув на маму пальто:
— Ну ты чего, чего… Мама… Дима ко мне приехал, он не знал… Простынешь, мама… Заходи.
Олька обхватила маму за плечи и провела в дом. Оттуда высунулись две разгоряченные женщины, выпуская из двери клубы густого пара. Они с сомнением покосились на Диму и приняли в свои руки Олину маму, которая уже перестала рыдать и тихонько, ведомая дочерью, ковыляла ко входу.
Олька подошла к Диме:
— Ну чё ты сюда-то приперся? Я знаю, что ты за мной следишь, но это уже слишком. Уходи. Давай, давай.
— Бабушку замочила? — До Димы дошло: Олька только приехала, на следующий день уже похороны. Тётя Нина сказала, что умерла мама, значит это Олькина бабушка. Она была слаба здоровьем и сильно, но совпадение в случае с Олькой вполне вероятно. Выглядывающие женщины-наверняка родственницы, которые готовили на поминки, поэтому из дома вырывался такой пар, а лица их были такими красными.
— Замочила и что с того? — парировала Олька. — Мама совсем измоталась, я ей немного помогла. У бабушки был рак, она уже совсем слегла, не говорила, ходила под себя и задыхалась. Папа один в магазине, на маму смотреть страшно. Ночами не спит. А у меня своя жизнь. Я работаю, учусь. Мама работу бросила, сидела с ней. Свой дом, плюс еще птица. Бабуле все равно недолго осталось.
— Кто следующий? Бабушка-это ведь тоже не настоящее убийство, её пальцем тронь и хана. Это была репетиция, да?
— Да, да, да, Дима думай как хочешь. Кто ж тебе поверит?
— Полина? — Дима тряс Ольку за плечи. Скажи, это Полина?
— Я всё равно тебе ничего не скажу. — Олька заозиралась по сторонам, дабы не попасться каким-нибудь “ушам”. Хотя молодые люди и разговаривали вполголоса предосторожность не мешала.
— Оля! Одумайся. Вернись ко мне! Оля! Я люблю тебя.
— Почему ты решил, что одуматься-значит вернуться к тебе? — Олька неожиданно приблизилась к Диме и прошептала возле уха: — Все равно я кого-нибудь убью. Я хочу. А теперь вали. — сказала Олька уже громче.
Диме ничего не оставалось как уйти. Он постоял минут пять возле дома и, видя, что никто к нему не выходит, плюнул и пошел к тому месту, где его ждал таксист. Дима приехал в деревню со знакомым таксистом, едва уговорив его и выложив чуть ли не целое состояние за поездку-собирался он вопыхах.
***
После убийства и похорон, а также многочисленных разборок с милицией, вызовов в качестве свидетеля, Олька взялась за учёбу с удвоенной силой.
На работе её подменяли, так что она разве что не ночевала в университете, чтобы закрыть все хвосты и допуститься к экзаменам, а по возможности получить автомат. От картографии Олька приходила в бешенство, случайно ей удалось найти позабытый чертеж