— Да, по объявлению, — согласился я, заняв собой стул напротив.

— Давайте ваше резюме.

— У меня его нет.

— Тогда расскажите, как вас зовут, чем вы занимались до того, как пришли сюда. Почему вы пришли именно сюда? Каким было ваше последнее место работы?

— Арсений Рябинин. Я работал в почтовой фирме. Сортировал конверты.

— И почему ушли?

— Хотел большую зарплату.

— А за что вам должны платить хорошую зарплату?

— За мою хорошую работу, вероятно.

— Вы знаете, что нам нужен человек, который будет вешать плакаты? Эта работа не для многих. Она требует сил. А ещё вам наверняка придется работать по ночам.

— Почему по ночам?

— А вы когда-нибудь видели, чтобы люди вешали плакаты посреди дня?

Я задумался. Ответить было нечего.

— Оставьте в приемной свой номер телефона. Мы вам перезвоним.

Попрощавшись с мужчиной, имени которого я даже так и не узнал, я оставил секретарю номер своего телефона. Ещё добавил:

— Он сказал, чтобы вы позвонили мне сегодня же вечером!

Да — я блефовал. И ужасно. Но мне нужна была работа. Мне нужны были мои деньги.

На следующий день мне все-таки перезвонили.

— Вы приходили вчера на собеседование? — спросил меня тот парень-секретарь.

— Приходил, — ответил я.

— Можете начинать сегодня ночью. В одиннадцать часов, около офиса, вас будет ждать кран-манипулятор, — и повесил трубку.

Поставив будильник на десять часов, я постарался уснуть. Получилось без проблем.

Автовышка и вправду стояла неподалеку. Неприметная, черного цвета ещё было трудно разглядеть посреди осеннего дождя. Я подошел к мужику, который сидел за рулем.

— Ты Арсений? — спросил он, опустив стекло, смотря на меня оценивающим взглядом.

— Ну, — говорю.

Настроения не было вообще никакого. Работать не хотелось. Хотелось спать. Или бухать. Или дрочить на порно. Да что угодно вообще, лишь бы не идти на работу. Но Рита была непреклонна. Пришлось выполнять обещание. Чуть позже, я зарекся вообще никому, ничего не обещать. Потому что так всегда бывает — пообещаешь, а потом мыкаешься, и пытаешься выполнить то, что пообещал, а ломы как назло, и лень такая, прямо как в тот вечер.

— Тогда садись! — он улыбнулся, золотой коронкой, что стояла в том месте, где должен был быть клык. Наверняка он сломал его, когда открывал бутылку пива — я не стал уточнять.

В кабине был ещё один дядька. Куда старше водителя. И если золотой коронке было примерно за сорок, ну может быть, за сорок пять, то тому второму, было точно за шестьдесят.

— Ты что-то совсем промок, — сказал второй, и потянулся куда-то в бардачок. Достал мне спецовку. — Держи.

Я натянул спецовку с логотипом рекламной компании. Спецовка белая, логотип черно-красный. Накинув куртку поверх толстовки, я почти сразу же вспотел, поэтому решено было все-таки снять толстовку и оставить её в машине, пока мы будем работать.

— Ты какой-то хилый, — сказал мужик за рулем.

— Да, нормальный он! — ответил за меня тот, что был старше.

А я молча переодевался.

— Меня Иваныч зовут, — представился старый. — А это — Михалыч.

Ну, пиздец.

Я как будто попал в какой-то хуевый анекдот. Знаете — все-таки в двадцать лет работать в компании Иванычей и Михалычей — это так себе перспектива на будущее. И какой, в таком случае, у меня мог быть карьерный рост? Пусть его ещё даже и не обещали, но все равно. Какой? Меня бы назначили главным бригадиром их шайки? И когда? Когда один из них склеил бы ласты? Так себе перспектива. Пожалуй, даже сидя в подвале и перебирая письма, у меня получилось бы куда быстрее. Хотя, что уж было говорить — я сам оттуда ушел. К черту!

Пока я размышлял о бездонности своего падения в пучину одноразовых должностей, мы как раз приехали на объект.

Вывалившись из машины, я смотрел за работой этих двух. Как выяснилось позже, мы приехали на объект, который они уже заканчивали. Он был последним в списке их плана, но в прошлый раз они не успели закончить во время, а потому — приехали снова, и теперь уже с помощником в виде меня.

Старый встал за ручку управления, пока золотая коронка лихо запрыгнул на вышку.

— Ну? — крикнул он, едва забрался. — Чего стоишь? Давай быстрее!

Я поднялся вслед за ним. Получилось не так лихо, но, тем не менее, получилось.

Пока Иваныч поднимал нас на самый вверх большого плаката, что стоял на пересечении двух главных улиц города, посреди ночи, Михалыч спросил:

— Ты студент, что ли?

— С чего ты взял?

— У тебя руки нежные. Как у бабы, ей богу! Ты, наверное, вообще нигде раньше не работал. Думаешь, у тебя получиться здесь, задержаться?

— Не знаю.

Мы поднялись. Золотая коронка достал из кармана спецовки канцелярский нож.

— Там в сумке, — он показал на рюкзак, что лежал у него в ногах, — бухта с проводами…

Я взял у него нож и зачистил контакты проводов. Дело оказалось нехитрым.

— Ты когда-нибудь к блядам ходил? — внезапно спросил он, обжимая провода.

— Вообще-то нет.

— Вот и не ходи. У них у всех мандавошки.

— Чего? — удивился я, улыбнувшись. — Вот прямо у всех? У всех мандавошки?

— Не веришь, что ли? — насупился он.

— А с чего ты взял?

— Ну, так я ходил к ним давеча. Выбрал себе одну такую кралю. Заглянул к ней в трусы, а у нее там все кишело мандавошками. Прямо из её волосатой пизды вылезали. И роились, роились. Фу, блядь! Мерзость, короче!

— И что ты сделал? — спросил я, облокотившись на перила той вышки.

— Да ничего, — серьезно ответил он, продолжая работать. — Я ей сказал: «Детка, если я тебя сегодня и выебу, то не за свои деньги!».

— И кто кому заплатил? — продолжая улыбаться, спросил я.

— Да никто и никому, — выдохнул он. — Она пообещала отсосать мне, если я найду парня, который сможет её выебать, даже не смотря на мандавошки. Ещё добавила, что обязательно начнет их лечить, но только когда будут деньги. А откуда у бляди деньги?

— Это точно, — протянул я. — И как успехи? Нашел кого-нибудь?

— Ну, вот тебе рассказал, — ответил он. — А больше пока никому.

Мы замолчали. Я продолжал удивляться его откровенной истории, пока он делал свое дело. В конце концов, когда он закончил прокладывать провода, мы все-таки спустились вниз. Напомнив мне о том, что это последний объект, все дружно сели в машину и вернулись к офису. Михалыч оставил машину на парковке, а потом я переоделся и ушел домой.