в них синхронизируются сами, то есть запись, появившаяся здесь, появляется одновременно и в остальных книгах. Чтобы подтвердить наш брак, достаточно обратиться к храмовой книге в столице и снять копию со страницы, заверив храмовой печатью. Кроме этого, подтверждением служат брачные рисунки золотистого цвета на теле, но я бы не позволил кому-либо смотреть на твое тело, чтобы получить подтверждение. Обойдутся. — Дамиан, сложил руки на груди, и принял воинственную позу, будто меня попросят раздеться прямо сейчас. В нем иногда, очень редко, угадывался мальчишка, тот, которым он когда-то был. Поразительное качество мужчин — сохранять в себе ребенка сколько бы ни было тебе лет. Женщины зачастую расстаются с этим качеством, боясь выглядеть смешными и сразу становятся скучными и старыми, даже если на самом деле ещё молоды. — Ты же изучала закон и право.

Я смущённо шаркнула ножкой и сцепила руки за спиной:

— Нууу… я много чего изучала. А конкретно на этой теме, если мне не изменяет память, я рисовала.

— Что? Рисовала? — Дамиан был очень удивлен и не скрывал этого. — Ты рисуешь?

— Немного. — Я засмущалась пуще прежнего.

— А что ты ещё умеешь делать? Расскажи сразу. Мне уже кажется, что ты умеешь всё. Ты занимаешься травами, владеешь оружием, умеешь готовить, рисуешь, ладишь с животными, разбираешься в документоведении, экономике, финансах, законодательстве, дипломатии, ораторском искусстве. Что я ещё забыл?

— Я ещё вышиваю иногда, вяжу. — Совсем тихо добавила и покраснела. — Это же все по верхушкам, так… общие знания, ничего особенного.

— Ты просто сокровище! Но, почему-то себя недооцениваешь. — Сделал вывод мой муж. — Пойдем смотреть красоту? Как себя чувствуешь?

— Пойдем. Немного помято. — Я выдавила из себя бледную улыбку. У Дамиана тоже хватило сил улыбнуться лишь одной стороной. Так, кривясь и шаркая пятками, мы стали обходить храм, кстати, совсем непритязательного вида в лучах утреннего солнца. — Какая красота!

Перед нами открылась большая поляна, усыпанная цветами, разбавленная кое-где деревьями и кустарниками. И я поняла, что глаза у Дами́ не цвета васильков, а цвета этих чудесных цветов, которые я видела впервые в жизни.

— Что это за цветы?

— Это цикариссы. Местные жители делают из обжаренных корней этого растения напиток, напоминающий кофе, но с более мягким ароматом и вкусом. — Пояснял муж, пока мы шли через поляну к противоположному краю скалы.

Моему восторгу не было предела, и я тут же выпалила:

— Теперь это мои любимые цветы!

— Почему?

Мне было понятно его удивление, вблизи цветы не представляли ничего особенного, кроме самого цвета, но когда все они сливаются в лилово-голубое море, это просто потрясающе. Я испытала небывалое эстетическое удовольствие.

— У них цвет твоих глаз.

Дамиан расплылся в довольной улыбке, ему очень понравилось то, что я сейчас сказала. Одним словом, мужчина. Все мужчины без исключения, любят, когда их хвалят, и вправду сущие дети.

Другая сторона острова не была такой крутой. Она спускалась к морю несколькими уступами, поросшими лесом, кустарниками и травой. Сверху даже были видны ключи, бьющие из скалы и превращающиеся в пенистые ручьи. Внизу скала перетекала в огромную песчаную косу, врезавшуюся на много метров в море. Райский уголок по соседству с вредным Сикьятэво.

Глава 21

В гостеприимный дом четы Оллир мы вернулись ещё до обеда и прокрались через черный вход к своим покоям. Не хотелось попадаться на глаза кому-либо в таком расхристанном виде. В спальне уже были приготовлены наряды для нас. Пусть свадьба случилась скромная и скорая, но семейное торжество никто не отменял. Меня ждало роскошное золотистое платье, а Дамиана — белая рубашка, черные брюки и винного цвета пиджак с золотым шитьем. Выглядели мы великолепно, не смотря на простую прическу и отсутствие макияжа. Взявшись за руки, замерли на верхней ступеньке лестницы, ведущей в холл. Мы ожидали, что нас будут встречать, как положено по традиции, живым коридором. В холле царило нервное ожидание. Себастьян делал вид, что все по плану, и лениво качал ножкой, сидя на подоконнике и жуя невесть откуда взявшуюся травинку. Тая была бледна и нервно комкала, а затем расправляла подол. Лорд Джеромо занял противоположный от Таисии угол дивана и мрачным взглядом сверлил входную дверь. Кристиан стоял, как истукан, сложив руки на груди и нервно дёргал ногой. Всё движение в холле создавала леди Джулия. Она металась, как разъярённая тигрица, из одного угла в другой. Потом наконец не выдержала и обеспокоенно проговорила:

— Джеромо, может послать кого-нибудь за ними?

— Не положено. — Пробасил лорд Оллир.

— Вы случайно не нас потеряли? — Вмешался Дамиан.

Всё дружно и с огромным облегчением посмотрели наверх.

— Дами́! Негодник такой! Почему вы оказались с другой стороны? Мы все глаза проглядели!

— Леди Джулия, это моя вина, — я решила разрядить обстановку, пока мы спускались по лестнице, а то с мамы Кристиана станется отшлепать императора у всех на глазах, — я намочила платье в морской воде, и оно стало совсем некрасивым. Я попросила Дамиана отвести меня через черный вход, очень не хотелось, чтобы меня кто-то видел в таком виде.

— Тея, это же традиция, в этом нет ничего страшного.

Хозяйка дома оттаяла, а остальные выстроились, как положено, в живой коридор на пути в столовую, и когда мы по нему проходили, обсыпали нас рисом и цветами. Стол был уже накрыт, и пока мы рассаживались, леди Джулия украсила мои волосы небольшой тиарой. Обед проходил в очень теплой семейной обстановке, и другой свадьбы мне было не нужно. Не хватало только моей бабушки и Грача, но к ним мы решили съездить отдельно. Во время обеда я то и дело украдкой рассматривала супруга на предмет брачной татуировки, но на открытых участках кожи так ее и не нашла.

— Что-то не так? — Шепнул Дамиан.

— А где татуировки?

— На груди.

— Я не видела, когда ты переодевался, и свои не видела тоже.

— Они сейчас еле заметные, проявятся через пару дней, но их видно лишь при ярком освещении. Они тянутся от шеи и до самого низа живота.

— Откуда ты знаешь?

— Читал. Ты эту тему пропустила, когда рисовала, — подмигнул он.

Обед плавно перетек в ужин на улице с жареной на огне рыбой в качестве главного блюда. А когда стемнело, небо расцветили фейерверки.

На следующее утро мы рано выехали, чтобы вернуться к ставшей уже привычной жизни столицы. Из-за разницы во времени по возвращении мы чувствовали себя немного разбитыми и до утра понедельника приходили в себя. Потом началась обычная рабочая суета, и дни полетели один за другим. Я даже чуть не забыла, что в