Солнце клонилось к закату, но ещё не коснулось макушек деревьев на западе. Было спокойно и уютно идти по лесной дороге, когда вокруг - ало-золотая осенняя природа, пахнет грибами и травами, и солнечные лучи греют совсем по-летнему, а в синем небе - ни облачка.

Я рассказала судье, как поговорила с кредиторами покойного мужа и со всеми подробностями выспросила процедуру составления нового протокола о долге.

- Лучше взять двух свидетелей, - объяснил судья, - кого-нибудь посолиднее. Попросите Квакмайера и нашего кузнеца, Шолдона. Бумага - бумагой, а со свидетелями вернее. Вы правильно поступаете, что решили составить договор о долге у нотариуса. Расписки эти -всегда муторные дела. Особенно когда должник умер.

- Я не верю, что муж им должен, - сказала я, срывая с обочины травинку и закусывая её. -Видели бы вы, как они засуетились, когда я пришла. И как перепугались, когда заговорила о пересчете долга и расписках. Вы не знаете, есть ли где-нибудь письма или документы, написанные моим мужем? Хотелось бы сличить почерк.

- Бриско Миллард никогда не обращался в суд, - покачал головой Кроу. - Может, вам поговорить с Жонкелией? Возможно, что-то из писем осталось там, где Бриско жил раньше?

- Надо попробовать, - я бросила измочаленную травинку и засмеялась. - Угадайте, кого я сегодня видела? Доктора Ларка. Он немного не в себе, верно?

- Не замечал, - признался судья. - А почему вы так решили?

- Сначала я думала, что он решил ко мне поприставать, - я прыснула, вспомнив, как перепугалась, когда доктор предложил поговорить по душам. - Но он понес какую-то ерунду про голубей, сидевших на дереве возле мельницы. Представляете? Его поразило, что голуби сидели на дереве!

- Забавно. - пробормотал судья, но не засмеялся.

- Не то слово, - сказала я. - Он предложил мне платить по семь грошенов в неделю, чтобы я вела наблюдение за этими таинственными голубями.

- Лишний заработок вам сейчас не помешает, - конь всхрапнул, замотав головой, и судья погладил его по атласной шее, чтобы успокоить. - Но голуби не сидят на деревьях, вот ведь незадача.

- Как это - не сидят? - поразилась я. - Да они всегда.

- У голубей слишком короткие лапки, - судье пришлось снова погладить коня, потому что животное остановилось, отказываясь идти дальше. - Поэтому голуби сидят на ровных поверхностях - на земле, на крышах домов, но не на ветках.

- По-моему, это ерунда. Как птица не может сидеть.

Раздался оглушительный грохот, многократно подхваченный лесным эхом. Конь встал на дыбы, вырвал поводья из рук судьи и умчался по дороге, в сторону города. Пока я растерянно озиралась, пытаясь понять, что случилось, судья прыгнул на меня, повалив на обочину, в траву.

Мы покатились под откос, пока не оказались в кустах. Судья подмял меня под себя, закрывая мою голову руками, и осторожно выглянул, прячась за ветки.

Не спорю, когда тебя валит в кусты красивый мужчина... да ещё так пылко валит... да ещё придавливает тебя всем телом - это очень захватывающе. За исключением одного момента

- если кусты оказались шиповниковые.

А мы попали прямиком в шиповник. И если судья этого не заметил, то я испытала все прелести лесных роз на собственной спине. Другое дело - что грохот я идентифицировала, как выстрел, и это означало, что судья всё сделал правильно, затащив меня в чащу. Поэтому было очень неразумно и невежливо пытаться спихнуть его или орать благим матом.

- Слезьте с меня, пожалуйста, - попросила я голосом отличницы, которую двоечник дернул за косу.

- Тихо! - шикнул на меня судья, продолжая высматривать кого-то из травы.

Терпеливо досчитав про себя до десяти, я не выдержала дольше и кротко сказала:

- Шиповник.

- Что? - судья раздраженно опустил голову, так что мы почти соприкоснулись носами.

Или губами?..

Я не была уверена, что мне не почудился этот короткий поцелуй. Всё произошло так быстро. Ещё быстрее, чем когда мы покатились кувырком.

- Живая. - выдохнул Рейвен Кроу.

Ладони его прижимались к моим вискам, но потом я почувствовала, что он гладит меня по макушке, а потом - касается кончиками пальцев щеки.

- Шиповник, - повторила я, чуть не плача. Потому что было страшно жаль портить эту сцену, но приходилось.- Я лежу на колючках. Это больно.

Судья тут же скатился с меня, а я со вздохом облегчения перевалилась на бок.

- В нас стреляли? - я пыталась почесать зудевшую спину, но это никак не получалось сделать нормально. - А в кого - в меня или в вас?

- Хотите выйти и спросить? - холодно поинтересовался он.

- Нет, пожалуй, ещё тут полежу, - присмирела я. - Рядом с вами как-то спокойнее. Даже лежать.

Он шутку не поддержал и приказал строго:

- Вот и полежите здесь. Тихо и незаметно. Как труп. А я посмотрю, что там.

- Может, не надо? - заволновалась я. - Вдруг это разбойники?

- Да уж явно не феечка вышла погулять, - он ткнул указательным пальцем в землю прямо перед моим лицом. - Вы - здесь. И никуда ни шагу, пока не скажу.

- Так точно, - отозвалась я со вздохом. - Только вы поаккуратнее, Рейвен.

Он бросил на меня непонятный взгляд, усмехнулся и пообещал:

- Постараюсь, - а потом пополз к дороге вверх, как-то хитро передвигаясь на локтях.

Я почти сразу потеряла его из виду, но не высовывалась и терпеливо ждала, пока не услышала голос судьи:

- Поднимайтесь, Эдит!

Выбравшись из кустов, я только головой покачала, обнаружив, во что превратилась моя новая юбка. Хорошо хоть, я ее нигде не порвала - только запачкала. Придется стирать сегодня же.

- Тут никого, поднимайтесь, - снова позвал судья.

Когда я добралась до дороги, он уже держал под уздцы коня, ласково ему что-то приговаривая.

- Какой-то совсем не тихий Омут, - сострила я, вытаскивая из волос травинки и репьи.

- Да, тихим его не назовешь, - судья разжал кулак. - Посмотрите, что я нашел. Застряло в вашем тюке.

- Что это? - я с любопытством разглядывала лежавший у него на ладони покореженный сероватый комочек.

- Серебряная пуля. Фут в сторону - и попало бы вам в голову.

- Значит, - я невольно оглянулась, - стреляли в меня?

- Если стреляли в меня - значит, стрелок промахнулся на два локтя, - сказал Кроу. - Но пуля

- серебряная. И один в один как та, которую нашли в голове вашего мужа. Если в первый раз убийца не промахнулся, то второй раз вряд ли промазал бы больше, чем на фут. К тому же, меня убивать серебряной пулей не за что. Нет, это точно предназначалось не мне.