— Полдевятого звонок, — пробормотала негромко.

— Хм... — он потер подбородок. — Тогда я буду у твоего дома в восемь. В девять у меня совещание, должен успеть.

— Вот видите, вам некогда.

— Мне есть когда, малыш. И хватит со мной спорить. Терпеть этого не могу.

Я резко закрыла рот и втянула голову в плечи. Заметив мою реакцию, он гневно цыкнул и ударил ладонью по рулю.

— Зря я это сказал! — Его голос походил на рык раненого животного. — Теперь ты совсем разговаривать со мной перестанешь. Кать, я что, правда, такой страшный в твоих глазах? Мое внимание так тебя тяготит?

— Нет, — я покачала головой. — Но...

— Давай так, — он сделал глубокий вдох и выдох. — Можешь говорить мне, что хочешь и как хочешь. Абсолютно все, что думаешь. Без страха и сомнений. Да, я буду ворчать время от времени, но ты этого просто не замечай. Если груб — осаждай. Смело. Притрёмся, нормально все у нас будет. А вот и ресторан... Есть хочу с утра!

Мстислав свернул на небольшую парковку и остановил машину у одиночно стоящего одноэтажного здания, окруженного березовыми аллеями.

Взглянув в окно, я снова оробела.

— А может пиццу?! — вырвалось у меня само собой

Да я таких крутых машин в таком количестве разом отродясь не видела!

Небольшой уютный ресторанчик? Серьезно!

Я огромными глазами взглянула на Мстислава, взывая к его совести.

— И что на сей раз не так? — осторожно осведомился он.

Вместо ответа я ткнула пальцем в окно.

— И что там, Кать? Ну не мы одни голодные.

Сглотнув, уставилась перед собой, соображая, он правда не понимает, или... Или, наверное, все же... не понимает.

— Мне кажется, мы всё топчемся на месте, — Мстислав отстегнул ремень безопасности. — Я ведь сказал, что здесь всем все равно: кто ты такой и во что одет. Сюда приезжают вкусно поесть, и только.

Как-то тяжело вздохнув, он вышел из машины, обошел ее и, открыв пассажирскую дверь, протянул мне ладонь. Упорствовать и дальше было глупо. Не хотелось выставлять напоказ свое ребячество и некую незрелость, о которой я даже не подозревала.

Я вообще пребывала в смешанных чувствах. Всегда уверенная в себе, в своих силах, теперь ощущала себя рыбой, выброшенной на берег. Не моя стихия, не мой привычный мир.

Взяв Мстислава за руку, выбралась из машины и взглянула на вход в заведение. На крыльце курили два... амбала, самого шкафического вида. Скользнув по мне взглядом, они спешно отвернулись. И показаться мне это не могло. Разговор между ними резко оборвался. Обняв меня за талию, Мстислав повел вперед. Над ступеньками ярко горела неоновая вывеска. На тяжелых деревянных дверях табличка: «Круглосуточно». И стоило нам шагнуть на крыльцо, как мужчины слаженно отошли в сторону. Они вели себя странно. Словно побаивались моего спутника.

Это озадачило.

Внутри ресторана царил полумрак. Да здесь действительно были кабинки со стенами из виноградной лозы. Но привлекало не это... Огромный мраморный фонтан, увитый яркими живыми растениями, над которыми порхали настоящие птички. Попугайчики. С потолка свисали пышные цветущие лианы. У стен кадки с карликовыми пальмами. Настоящими!

Запах цветов.

Звук живой воды...

Чудо!

— Нравится? — Мстислав взглянул на меня и улыбнулся.

— Как в джунглях, — шепнула в ответ.

— Ага, наш народ старается держаться ближе к природе даже в таких мелочах, как интерьер ресторана или кафе. Или клуба.

— Ваш народ? — переспросила я. — В смысле, богатые?

Он, кажется, впал в легкий ступор, потряс головой и шумно вздохнул.

— Так тяжело мне даже с рогатыми не бывает. Но все потом, Катя. Разговор у нас будет долгий, сложный и при одном свидетеле. Но все это потом. А сейчас ужин.

Глава 35

Обняв меня, Мстислав снова притиснул к себе и повел к дальним кабинкам. Навстречу нам выскочила из полумрака очень красивая женщина с необычно голубыми длинными волосами. Строгая юбка-карандаш, безупречная белоснежная блузка... Сочно накрашенные алым губы... Красивая, яркая, но настораживающая. Мазнув по мне взглядом, она кокетливо хлопнула длинными наращёнными ресничками и заулыбалась так, что мне стало не по себе.

Я себя лишней ощутила. Так ярко, явственно... Мелькнула даже мысль — извиниться и исчезнуть.

Неважно куда, главное отсюда...

Странная реакция, но чувство крайнего смущения нарастало. Буквально давило... нет... скорее дятлом долбило сознание.

Будто мне кто в лицо орал: «Пошла отсюда вон, мерзавка!»

Испугавшись непонятно чего, я было дернулась, но меня только крепче сжали за талию.

— Мстислав, как я рада снова видеть вас в нашем заведении, — голос этой женщины был столь сладок и мягок, что, казалось, он обволакивает и усыпляет. — Чаще навещайте нас.

— Спасибо, — как-то холодно ответил мужчина. — Проведите нас и пришлите официанта...

— Я могу лично обслужить вас...

— Яртана, я похож на того, кто подпустит к своей женщине горгону? — он прищурился. — Пришли официанта.

— Вашей женщине?! — она снова взглянула на меня, только как-то внимательнее... пристальнее, что ли. И было в ее глазах что-то такое, что душу вымораживало.

Сердце кольнул страх. Она больше не казалась мне красивой, совсем. Скорее ужасающей.

— Простите, — женщина моргнула, и наваждение спало, — думала очередная из этих... феек. Надоели уже, портят нам всю репутацию заведения, таскаясь сюда с клиентами. Милая у вас девушка, Мстислав, душа прозрачная как бриллиант, помыслы чисты, как слеза. Вы счастливый мужчина.

— Я знаю, — хмыкнул он как-то немного самодовольно.

— Пройдемте, — женщина указала куда-то в полумрак, — хочу предложить вам самый дальний шалаш. Никто не будет мешать разговорами. Никто не станет таращиться и смущать ваше сокровище. А официант... Я вам Луку пришлю. Он мягкий, тактичный и понятливый.

— Хорошо, — Мстислав кивнул и повел меня во тьму.

За нашими спинами шумел фонтан, наполняя помещение свежестью. Щебетали птички.

Сгорая от любопытства, я вертела головой. Мягкий полумрак разбивало тусклое свечение, проникающее через закрытые двери кабинок.

«Шалаш» — так назвала их женщина.

Да действительно, плетёные комнатки напоминали именно его. Вроде и уединенные, но в то же время через щели в лозах легко можно было увидеть, что происходит внутри. Призадумавшись, сообразила, что это мне легко различить людей, что скрываются за этими хлипкими стенами, а им меня нет. Это