пример из Ветхого Завета относится ко времени до монархии. То, что это оставалось фактором реальной жизни, к делу не относится. Нас скорее интересует стандарт, достойный легенды. Забота о рождении сына — часть репертуара того, что было достойно регистрации в период Судей и 1, 2 Царств, но не после этого.

Наши таблички начинаются с того, что Даниил преподносит богам еду и напитки у святилища, у которого он решил сидеть до тех пор, пока не получит богооткровение, гарантирующее ему рождение добродетельного сына. Использование такого сидения знакомо нам также из жизнеописаний Крета и Авраама, получающих божественное обещание потомства. Даниил проходил через эти ритуалы в течение недели, и на седьмой день Ваал (как и в эпосе о Крете) обратил на него свое благосклонное внимание с целью исполнения его желания обрести сына. Ваал сжалился над Даниилом,

У которого не было ни сына, как у его собратьев,

Ни отпрыска, как у его сотоварищей,

и призвал богов, которых угощал и поил Даниил,

Осчастливить его через Быка, господа, отца моего,

Укрепить его через Создателя творений,

Чтобы в доме его мог появиться сын —

Потомок посреди его дворца.

Иными словами, Ваал советует богам походатайствовать перед Илу (главой пантеона богов) на благо Даниила. «Бык» — это эпитет Илу. На бога молились как на золотого тельца в пустыне, и мы далее сравним культовых тельцов у святилищ Яхве в Бетеле и Дане.

Сын должен был обладать рядом специфических добродетелей. Он должен был присматривать за тем, чтобы его отец получал полное внимание в религиозном плане ради обеспечения его наиболее благоприятной загробной жизнью. Для этого сын устанавливал памятную стелу в святилище и приносил ладан, чтобы доставить удовольствие душе отца. В этом мире сын обязан был поддерживать своего отца, когда тот подвыпьет:

Поддерживать его под руку во хмелю,

Нести его, когда отец пресыщен вином.

В тот героический век не знали умеренности, воздержания от спиртного. Ханаанские герои обильно ели и пили, так же как и их гомеровские коллеги (или позднее викинги). Этот угаритский отрывок — один из многих, что открывают глаза современных исследователей на простой смысл библейских текстов, которые долго истолковывались ошибочно. Так что данный отрывок показывает, что простой смысл Исайи, 51: 17–18 состоит в том, что евреи тоже считали это удобством родительской миссии — иметь сыновей, готовых поддержать пьяного родителя, даже если последним окажется мать.

Добродетельный сын должен оказывать и еще другие услуги: поддержание отцовского дома в хорошем состоянии и чистка, приведение в порядок запятнанной кровью одежды отца после сражения:

Штукатурка крыши дома в день грязи:

Стирка одежды в день ранения.

Можно заметить, что дождь не только показывал, протекает ли крыша и требует ли она ремонта, но и размокшая грязь после дождя обеспечивала материал для замазки крыши.

После божественной гарантии рождения добродетельного сына Даниил оплодотворил свою жену, и теперь рождение сына стало лишь вопросом времени. Получив такое заверение, Даниил

Улыбнулся и рассмеялся,

Встал ногами на скамеечку,

Возвысил голос и закричал:

«Дай мне присесть и отдохнуть,

Потому что душа моя может теперь отдохнуть в моей груди,

Ибо родится у меня сын, как и мои сородичи,

Да, это будет отпрыск, как мои товарищи!»

После выражения своего удовлетворения в связи с обещанным рождением добродетельного сына

Даниил приходит домой,

Даниил входит в свой дворец.

Кошарот входит в его дом,

Да, ласточки — дочери крика.

Кошарот — это певуньи, сравнимые с греческими музами. На угаритском языке они присутствуют на радостных празднованиях, веселя присутствующих песней.

Даниил режет быка и приступает к угощению едой и вином Кошарот, которое длится неделю. Через семь дней Кошарот уходят.

После того как родился сын Акат, бог мастерства приносит чудесный лук Акату, которому суждено стать могучим героем, успешным в погоне. Бог прибывает вместе с луком, когда Даниил, являющийся правителем, вершит суд у городских ворот:

Он сидит за оградой ворот

У ног знатных людей, которые находятся на току,

Судит он дела обездоленных,

Разбирает он дела сирот.

Подняв взгляд, он

Обозревает тысячи акров

Мириады гектаров;

Он замечает издалека ход Котара,

Издалека видит течение Хасиса.

Глянь, он приносит лук;

Он достает дугу.

И тут Даниил, человек Рапа —

Настоящий герой, человек Хрнми —

Громко кричит своей жене:

«Слушай, госпожа Данатаи!

Приготовь овцу из стада

Для духа Котар-и-Хасиса,

Для аппетита искусных в ручном ремесле.

Дай богам еду и питье;

Прислуживай и оказывай им почести: владыкам ХКПТ

Богам всего вышепоименованного».

Как и многие имена богов, Котар-и-Хасис — это два первоначально разных имени, слившиеся фактически в одно целое. Котар и Хасис никогда не могут расстаться, идя одновременно в разные места или занимаясь одновременно разными делами. Такие двойные имена пролили свет на Яхве-Элохим (возникшее путем слияния имени конкретного бога Яхве с общим названием божества Элохим) и показывают, что эта комбинация не имеет ничего общего со смешением литературных источников.

Даниил, как и все герои этой героической легенды, — царь. В обязанности царей входит защита беспомощных: в частности, обездоленных и осиротевших. Используемая в нашем тексте терминология близка к той, что часто появляется в Ветхом Завете.

Дар лука от лица бога герою — довольно общее дело в эпических произведениях. Не один лучник (например, Пандар, Илиада, 2: 827, получил свой лук от бога Феба, т. е. Аполлона). Индоевропейский эпос сталкивает нас с той же особенностью. Бытие, 21 может содержать завуалированное сообщение о схожей истории. Измаилу суждено было стать великим лучником (Быт., 21: 20), что предполагалось тем обстоятельством, что мать его Агарь сидела на расстоянии полета стрелы, когда Бог благословлял его судьбу. Фактическое упоминание о дарованном богом луке удалено из Библии, возможно, по двум причинам: во избежание языческого мотива, а также для того, чтобы отдалить фигуру Измаила от Исаака. Самым знаменитым примером изготовленного и врученного богом оружия остаются доспехи Ахиллеса, изготовленные Гефестом и доставленные Фетидой.

Когда Акат вырос до зрелого возраста, благодаря своему волшебному луку он стал могучим охотником. Молва о его доблести и