– Буду польщен.

– Как вам это удалось?

Элиот молча пожал плечами.

– Понимаю, профессиональный секрет. Давайте я перефразирую свой вопрос. Были ли у вас в связи с этим какие-либо трудности?

«…вспышка пламени, разлетающиеся дождем осколки оконного стекла, вой сирен заглушается очередным взрывом бензобака грузовика…»

– Ничего, что кинуло бы на вас даже малейшую тень подозрения.

– Черт возьми! – снова воскликнул Зан. – Не знаю, откуда вы взялись, но рад, что вы здесь. И пусть о таких, как вы, говорят что угодно, вы проделали отличную работу. – Он медленно, почти нежно закрыл чемоданчик. – Я переведу деньги на тот же счет, что и прежде. Вас это устраивает?

– Переводить деньги не надо.

Намеревавшийся отхлебнуть из бокала Зан замер, мышцы его плечевого пояса напряглись. Ведение дел в криминальном мире столь же регламентировано, как вальс; партнеры наперед знают каждый свой шаг и каждый шаг партнера, и любая импровизация вызывает чувство тревоги. Зан медленно поставил стакан на стол.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что вы получаете это, – Элиот взмахом руки указал на чемоданчик, – и оставляете деньги себе.

– А что получаете вы?

– Услугу. – Уперев локти в колени, Том Элиот наклонился вперед, выказав таким образом максимальное доверие к собеседнику. – Меня зовут вовсе не Том Элиот. Мое имя – Ник Купер.

– Пусть будет так.

– Знаете, хочу сказать вам… – Сделав паузу, Купер глубоко вдохнул. – Доверие – вовсе не обязательная часть нашего бизнеса, но полагаю, что я могу вам верить, и мне нужна помощь. Несомненно, вам известно, что я анормальный.

– Разумеется.

– Но вряд ли вам известно, что прежде я работал на ДАР.

– Так вот, значит, каким образом вам удалось ограбить их лабораторию.

– Нет, вовсе не поэтому. Я никогда прежде в той лаборатории не был. Все лаборатории принадлежат аналитическому отделу, я же был полевым работником. В Службе справедливости.

Зану почти удалось сохранить непроницаемое выражение лица.

– Да, я служил именно там. И нас вроде бы даже не существует. Но мы, конечно, существуем. Вернее, они существуют. Я оставил службу потому, что… Потому, что сверходаренный агент вынужден преследовать людей своего вида, а это, знаете ли, приводит к некоторым противоречиям в душе. Подробности не имеют значения. Значение имеет лишь тот факт, что, оставив департамент, я превратился в глазах своих бывших коллег в плохого парня.

– Мне отлично известно, что значит быть плохим парнем. – Зан натянуто улыбнулся.

– Именно поэтому я и полагаю, что могу вам верить. Видите ли, меня объявили в розыск. Меня пытаются убить. И рано или поздно настигнут.

– И чего вы от меня хотите? Помериться силами со всем ДАР?

– Конечно же нет. Помогите мне стать другим человеком.

Зан поднял стакан и отхлебнул из него:

– А почему бы вам не перебраться в Вайоминг?

– И жить там, словно зверюшка в зоопарке? – Купер покачал головой. – Ну нет, покорнейше благодарю. Я ненавижу клетки. И никто не имплантирует мне в горло следящее устройство. Никогда в этой жизни. И потому мне нужно новое имя, новое лицо и документы.

– Вы просите меня о слишком многом.

– А как же устройство, которое я вам принес? – Взмахом руки Купер указал на чемоданчик. – Абсолютно новое слово в высоких технологиях. Никто, я подчеркиваю, никто за стенами ДАР даже в глаза такое не видел. С его помощью вы ухватите удачу за хвост. И это не будет вам стоить ни гроша. Вы, насколько мне известно, самый крупный контрабандист на всем Среднем Западе. Думаете, я поверю, что у вас в команде нет достойного хакера и пластического хирурга?

На 3D-экране пошел ролик, демонстрировавший взрыв в новом здании биржи. Первые несколько месяцев после взрывов этот ролик крутили бесконечно, и обычно за ним следовала речь президента Уокера или, по крайней мере, та ее часть, где он говорил: «Для таких трусов нет и не будет в наших сердцах жалости». Затем стало очевидно, что Джона Смита в ближайшее время не схватят, и ролик стал появляться на экранах все реже и реже. Но время от времени его все же крутили, особенно когда какая-нибудь шишка – обычно из правительства – негативно высказывалась об анормальных. Сегодня был как раз такой случай.

– Разумеется, у меня есть необходимые ресурсы. Но если я их использую для вас, что буду с этого иметь?

– Я уже сказал: товар достанется вам бесплатно.

– Я мог бы просто убить вас.

– Вы в этом абсолютно уверены? – Купер непринужденно улыбнулся.

Зан в свою очередь рассмеялся:

– А у вас, как я погляжу, нервы железные, и мне это в вас чертовски нравится.

– Так будем считать нашу новую сделку заключенной?

– Позвольте мне еще немного подумать.

– Отлично. Как связаться со мной, вам известно. Деньги и товар оставьте пока у себя. Считайте это жестом доброй воли с моей стороны. – Купер поднялся. – И спасибо за выпивку.

Дождь прекратился, и небо на востоке приобрело ярко-серый цвет, будто из-за туч пыталось пробиться солнце. Достав из багажника пистолет, Купер сунул его в поясную кобуру и покатил мимо рядов унылых складов по разбитому асфальту. «Ягуар» был прекрасной машиной, но ему, конечно же, не хватало мощи «чарджера» – прежнего автомобиля Купера.

Затеянная с Заном игра была делом рискованным, но ничего иного сейчас не оставалось.

Достигнув скоростного шоссе, Купер направил машину на юг, к центру города. Мимо проносились магазины и автосалоны. Над головой и чуть справа затормозил поезд надземки – из-под колес вниз посыпались искры.

Стритэндвилл был богатым районом – из тех, поселиться в которых прежде Купер и помыслить не смел. Со множеством бутиков и салонов модной стрижки, с визжащими собачонками и дорогостоящими женщинами. В общем, что называется, фешенебельный. Не успел Купер затормозить перед излучавшим роскошь отелем «Континенталь», как дверцу его автомобиля услужливо открыл высокий бледный парень в темном жакете.

– Рад снова видеть вас, мистер Элиот.

– Спасибо, Мич.

Купер вылез из машины и вошел в отель.

Освещенный огромной хрустальной люстрой холл был обставлен роскошной антикварной мебелью. В лифте Купер провел ключом-карточкой по щели считывающего устройства. Кабина немедленно пришла в движение, и от стремительного подъема ощутимо заложило уши.

– Сорок шестой этаж, президентские апартаменты, – промурлыкал приятный голосок.

Сразу представилась его обладательница – высокая, стройная блондинка в мини-юбке. Отперев дверь, Купер вошел в номер и снял пиджак. Этот серый итальянский пиджак стоил дороже, чем все его прежние костюмы, вместе взятые. За время отсутствия Купера горничная убрала номер и раздвинула занавески. Снаружи за окном небо медленно наливалось янтарем, а далеко внизу беззвучно набегало на берег волнами озеро Мичиган. Заказав в номер копченой лососины и бутылку джина, Купер проследовал в ванную, ополоснул лицо холодной водой и вытерся толстенным мохнатым полотенцем. Взглянул на себя в зеркало. Лицо осталось прежним – изменилась лишь окружающая обстановка. Невольно вспомнилась первая их с Натали квартира – длинная, плохо освещенная студия над китайским рестораном. Это уже потом дар Купера стал работать на них. Именно в студии, на кушетке, пропахшей овощами в кляре, и был зачат Тодд. В той же студии они провели свое первое совместное Рождество, и Купер вспомнил Тодда, сидящего посреди груды скомканных бумаг. Вспомнил…