Семен перезарядил ружье и побежал к Вахалию. Тот все еще отвоевывал шест, ругался, проклинал всех и вся.

– Брось его! – заорал Сема и пальнул над водой. Дробь угодила в спину речной твари, та завизжала и, работая руками, как хороший пловец, поплыла к пролому в фальшборте. – Ружье, бери ружье! Зубастые лезут! – орал Семен, но Вахалий продолжал сражаться за шест.

Короткая автоматная очередь срубила и без того поломанную доску правого борта. Две твари шипели, сползая в воду. Женька, стоя на одном колене, методично опустошал магазин. Пули кололи древесину, протыкали чудищ. Десятки клацающих зубами зверюг выпрыгивали из воды и, расталкивая друг друга костлявыми ручонками, ползли к людям. Семен палил из ружья, но не так успешно, как Босонец. Пучеглазые чудовища шипели, повизгивали и ползли дальше, оставляя за собой желтую слизь. Автоматные пули разрывали зубастые головы, рубили руки, рвали тела. Монстры корчились, дергались в конвульсиях и умирали. Палуба трещала разбитыми досками, летели щепки.

– Нож, возьми нож! – срывая голос, орал Вахалий. Шест высвободился, и лурайда сдвинулась с места. – Не стреляй по лодке, утонем! – Призрак бросил Босонцу тесак.

Желтая вязкая слизь заливала палубу, собиралась в лужи, стекала в реку жирными, вспенившимися кляксами. Десятки порубленных тел с отсеченными руками, головами и хвостами устилали лурайду. Но твари не собирались отступать: ползли, шипели и умирали. Казалось, кошмар будет бесконечным. Вахалий работал шестом, лодка скользила по воде, а Женька и Семен резали, рубили из последних сил.

Глухой удар в левый борт качнул лодку. Еще один топляк, ломая доски, накренил лурайду, и люди повалились, хватаясь за все, что можно и нельзя.

Босонец выронил тесак и уцепился за хвост речного чудища. Тварь с отсеченной рукой пыталась спастись бегством и почти свалилась за борт, но так и зависла на полпути. Вахалий опирался на шест, тужился, медленно, но толкал лодку. Семен Колода держался за отбойник приподнявшегося борта, каким-то непостижимым образом сжимая в одной руке и ружье, и тесак. А вот пленнику было совсем худо. Связанный по рукам и ногам, он медленно сползал к пролому. Сразу четыре мертвенно желтых руки схватили вопящего человека. Чудища зацепились хвостами за поднятый борт и, повизгивая, клацали зубами. Глорианец трепыхался, орал.

– Эх! – выдохнул Призрак и, собрав последние силы, оттолкнулся шестом. Послышался треск, и лурайда выровнялась, рванула вперед. Топляк остался за кормой, но лодка заметно осела на правый борт.

– Что, съели! – орал Женька, проворно работая глорианским штыком. Проткнув визжащую тварь, солдат схватил пленника за шиворот и поволок на корму. Тот продолжал вопить, сучил ногами. – Заткнись! – рявкнул Босонец. Но это не помогло. Армейский ботинок не сильно, но действенно пнул по ребрам. Пленник умолк, а Женька прорычал: – Откроешь варежку – выброшу за борт.

– Угу.

– Что угу? – солдат срезал веревку, освобождал руки. – Хватай шест!

– Да-да, конечно.

– Если что, – Женька пригрозил ножом. – Убью!

– Угомонись! – гаркнул Вахалий. – Кажется, обошлось. Твари не лезут, и слава богу.

– Впереди трава! – с носа лурайды оповестил Семен. – А может, остров, забирай правее. Там проход между лодками.

– Понял! – Призрак оттолкнулся шестом. – Чего таращишься? Помогай, хухушок. И ты, Женек, давай, налегай, пока не утопли.

Лодка раздавила носом песок на берегу и остановилась. Справа – большой валун, слева – пестрый ковер плавающих водорослей, вьющейся травы и черных, наполовину утопленных бревен.

– Гляди… – Сема спрыгнул на песок. – Ничего себе! – В руках охотника была раскрытая перламутровая раковина. Вот так костица!

– Да их тут хоть пруд пруди! – Женька умылся, попил. – А на кой они нам? – Солдат порылся в песке, отыскал раковину вдвое больше, чем та, которую показывал Семен, только закрытую. – Держи, «костица».

– Значит, с голоду не умрем, – заключил Вахалий, осматривая как берег, так и подступающие к нему кусты китойя. – Ничего, лурайду подладим и дальше двинем.

– Вы чего, мужики? – Женька с опаской глядел на воду. – А что, мы не в Заречье? Шутите?

– Да какие тут шутки! – Призрак вынул из-под лавки ружье, отыскал походный мешок. Тот был измазан слизью, и охотник столкнул его за борт. Горестно выдохнул и перевел взгляд на пленного. – Топай на берег. Иди-иди, диверсант, мать твою!

– Я не диверсант, я человек мирной профессии. Меня будут искать. А когда найдут, я буду вынужден…

– Язык, как помело. – Вахалий ухватил говоруна за шиворот и поволок на нос лодки.

– Вы не имеете права, я… я…

– Ага, ты. – Пинок помог пленнику покинуть лодку. Глорианец растянулся на песке и не спешил подниматься, только перевалился на спину и затравленно смотрел по сторонам. Разбитые губы, ссадины, синяки, рассеченная бровь, и вся одежда вымазана слизью вперемешку с песком.

– Слышь, хухушок? – Призрак позвал Женьку. – Ты куда мой тесак подевал?

– А я почем знаю? – Солдат по-прежнему стоял в прозрачной воде, пил, но не мог напиться.

– На палубе тесак. Ближе к носу, – ответил Сема и вскрыл раковину. – Мать моя женщина! Вот так костица!

– Ты чего? – Вахалий поспешил к другу.

– Погляди на это чудо! – Семен положил на ладонь большой, с куриное яйцо, красный шарик. – Слезы Кахты. Вот это находочка! Тысяч на двадцать – не меньше.

– Больше, гораздо больше. – Вахалий рассматривал жемчужину. – Черные вкрапления видишь? Да, действительно, чудо. И сколько в ней…

– Вы чего? – Босонец вышел из реки. – Тут башня раскалывается, гудит. А вы…

– На, – Вахалий протянул флягу. – Подлечи башню. Похмелись и пойдем осмотрим остров.

– Остров? – Женька хлопал глазами. – Вы куда меня привезли? Какой остров? Мне в Заречье…

– Извини, – Призрак развел руками. – Ему тоже в Заречье. – Взгляд отметил пленника. – Да и нам хотелось бы…

– Что, разыгрываешь? Это шутка? – губы бойца тронула легкая улыбка. – Я сразу понял, шутники.

– Понимаешь, Женек, – Вахалий приобнял солдата и повел к глорианцу. – Боюсь, сегодня ни ты, ни мы с Семой, даже лишенец, не попадем в Заречье. Ты посмотри на лурайду. В бортах дыры, в трюме вода хлюпает. Как отремонтируем, так и отправимся в Заречье.

– Мы что, действительно на острове?

– Да, – Призрак кивнул. – Хлебни спиртику и ступай на лодку, поищи оружие. Боюсь, оно нам еще понадобится.

– Меня будут искать, – напомнил о себе глорианец. – Вы даже не догадываетесь, что с вами сделают. Скоты, недочеловеки, варвары!

– Ах ты сука! – Женька схватил пленного за грудки, притянул к себе. – Да я тебя в расход. На куски порежу! Говори, гад, зачем убил Санчо?