проведенное в Винтер Велли, научило меня смотреть на вещи по-новому. Я не позволю этому пропасть даром. Возможно, я даже пойду на свидание… в конце концов.

Но что-то в этом есть нехорошее. Я отодвигаю картонный поднос с едой. Не хочу идти на свидание с кем попало. Я хочу… Нет, не буду думать ни о нем, ни о том, чего у нас никогда не будет.

Мой телефон вибрирует в подстаканнике. Я опускаю взгляд, но имя на определителе номера не то, которое я ожидала увидеть.

— Привет, мама.

— Привет, милая. — Ее обеспокоенный голос звучит из динамиков автомобиля.

— Я в порядке. — Это ложь. — Со мной все будет хорошо, — поправляюсь я. Снова ложь.

— Я знаю, что у тебя все будет хорошо.

Ее уверенность во мне дает столь необходимый толчок. После моего последнего разрыва она, казалось, больше беспокоилась о Стэне, чем обо мне. Теперь я понимаю, что это неправда, но, по крайней мере, она не говорит мне, какой Колин замечательный парень. Это было бы правдой, если бы не его обман.

Я также рада, что мама не злится на меня за то, что я уехала без нее и даже не написала сообщение о том, куда направляюсь. Ее прощение стало для меня ежедневным бальзамом с момента нашего первого телефонного разговора, когда я только и могла, что плакать.

— Если честно, я думала, ты позвонишь Авроре. — Я включаю заднюю передачу и выезжаю с парковки.

В трубке раздается недовольный звук.

— Чем она сейчас занимается? — Мама не пытается скрыть отвращение в голосе.

— Не знаю. Я с ней не разговаривала.

— Слава богу, что все обошлось, — бормочет она.

Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Она права.

— Я уволилась.

Тишина.

Я проверяю телефон, чтобы убедиться, что мы все еще на связи, прежде чем свернуть на шоссе.

— Я горжусь тобой.

Правда?

— Теперь я безработная…

— Рано или поздно, но ты найдешь свой путь. — Ее вера в меня настолько сильна, что чувствую ее на расстоянии. — Ты вернула себе власть над своей жизнью и перестала позволять этой женщине управлять тобой. Это требует мужества.

Или глупости. Но мне больше нравится ее вариант. Я уже чувствую себя сильнее и не испытываю ни малейшего сожаления.

— Я не уверена, что хочу делать, но уже есть несколько идей. — Во мне зарождается волнение. Это не уменьшает боль от дыры, в которой раньше находились Колин и Перри, но дает надежду.

— Не торопись с решением. Когда появится то, что нужно, ты поймешь.

У меня складывается впечатление, что мы больше не говорим о моей карьере. Она подозрительно молчит обо всем, что касается Брэдфордов, хотя знаю, что она в курсе всех событий. Она до сих пор в Винтер Велли.

— Ты уже решила, когда вернешься? — осторожно спрашиваю я. Я еще не готова видеть маму — я вообще никого не готова видеть, — но скоро мне понадобятся объятия, которые может дать только она.

— Я не уверена. Мне нужно кое-что уладить.

Например? Вместо того, чтобы спросить, я отмахиваюсь.

— Люблю тебя, мама.

— Я тоже тебя люблю, милая. Дай мне знать, когда ты благополучно доберешься.

— Обязательно.

Как только разговор завершается, меня снова охватывает одиночество. Я правильно сделала, что уволилась. И заслуживаю большего.

Я не могу во всем винить Аврору. Благодаря ей я стала намного жестче. Она знает толк в бизнесе. Я впитывала опыт, который хотела бы использовать в будущем… и часть которого оставлю в прошлом. Я попробовала различные аспекты гостиничной индустрии. Теперь я знаю, какие из них меня привлекают больше всего.

У меня есть все необходимые навыки, чтобы начать свое собственное дело или построить новую карьеру в другой компании. И я не буду терпеть дерьмо от другого ужасного начальника. Никогда.

А что, если я делаю именно то, что, по словам моей матери, всегда делаю? Зарываюсь в работу.

Это совсем другое.

Она права. Я наконец-то вернула себе власть над своей жизнью. Я контролирую то, что мне под силу.

Это займет много времени, но, в конце концов, я научусь справляться с тем, что не могу контролировать. Поведение Колина и упущенная возможность совершить прыжок веры друг в друга, например.

Я прохожу мимо рекламного щита с изображением единорога и прикасаюсь к кулону, который подарили мне Перри и Колин. По щекам снова текут нескончаемые слезы.

***

Позднее солнце освещает парковку перед моей квартирой, когда я подъезжаю к ней. На земле нет снежного покрывала. На деревьях — огоньков. Только темный Мерседес с абсолютно черными стеклами на моем месте?

Я бы узнала эту машину где угодно.

Дергаю за ручку двери. Почему она здесь?

Аврора выходит из задней части машины, пренебрежительно морщит нос, глядя на мой наряд, но ничего не говорит. Ее взгляд и так прекрасно передает ее мысли.

Я в полном замешательстве.

Но мне уже все равно, что она думает.

— Твое сообщение было шуткой?

Похоже, она считает, что все, что я делаю, — шутка. Я на время отбрасываю свою душевную боль и позволяю гневу овладеть мной.

— Нет. — Я открываю багажник своей машины и хватаю чемодан.

— Ты не купила для меня эту гостиницу. Я хочу ее.

Я захлопываю багажник.

— Ты не получишь ее.

Я могу быть в ярости на Брэдфордов. Они могли сделать ошибку. Но я не предам их. Не хочу, чтобы кто-то вроде Авроры приехал в Винтер Велли и испортил благополучие Перри.

— Я плачу тебе за выполнение этой работы. — Она поправляет пиджак своего черного костюма.

— Вы платили мне зарплату, чтобы я выполняла много работы, в том числе была просто грушей для битья. Отныне я больше не подчиняюсь Вам — Я закидываю сумочку на плечо. — Кроме того, сколько раз вы угрожали мне увольнением? Найдите кого-нибудь другого и мучите на здоровье.

Удачи, леди. Большинство людей ни за что не будут терпеть вас так долго, как я.

— Я жду этот контракт на моем столе на следующей неделе, — кричит она, когда я поднимаюсь по лестнице.

— Вы его не получите. — Я дохожу до своей двери, а там лежит мой потерянный багаж. Я закатываю глаза и роюсь в сумочке в поисках ключей.

Аврора стоит у подножия лестницы и смотрит на меня снизу вверх.

— Отпуск закончен. Жду тебя в офисе рано утром.

Моя рука замирает, когда обхватывает брелок со снежным шаром. Напоминания о Колине и Перри повсюду. Станет ли когда-нибудь легче?

— Какую часть фразы «я увольняюсь» ты не понимаешь?

У меня щиплет глаза, когда вижу сердце, нарисованное Перри на основании снежного