подумала, что сказала что-то, чтобы разозлить его.

— Ты же не хочешь иметь дело с кем-то вроде меня, Маккензи. Я тебя погублю.

У меня пересыхает во рту.

Мое сердце замирает в груди.

Что… это должно означать черт возьми?

Лицо у него стоическое, и я никогда не слышала, чтобы он говорил так искренне. Это заставляет меня задуматься, что он скрывает. Какие темные тайны он хранит.

Мог ли он быть тем, кто…?

Мой желудок скручивается, бурля от неприятного ощущения, заставляя меня проглотить желчь, угрожающую подняться.

Я качаю головой, и он убирает руку с моего лица. Я пристально смотрю на него, пытаясь найти ответ в его глазах. Моя грудь сжимается от боли, видя мучения. Это заставляет меня заплакать, потому что все это время… я не хотела, чтобы он был похож на них. Чтобы был частью ее смерти. Но теперь, я думаю, он имеет отношение к этому.

Иначе почему у него такой виноватый вид?

— Почему ты так говоришь?

— По всем причинам, — неопределенно отвечает он.

— Ну, — дрожащим голосом выдыхаю я, обнимая его за шею и притягивая ближе. — Что, если я хочу, чтобы меня погубили?

Его глаза вспыхивают, и все его тело напрягается подо мной. Я практически чувствую напряжение, исходящее от него от моего комментария. Его челюсти сжимаются, когда он смотрит на меня, и когда я меньше всего этого ожидаю, он захватывает мои губы в кровоточащем поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Я беспомощно стону ему в рот, свободно отдаваясь.

Самое печальное, что поцелуй даже не напоказ.

Уже нет.

Грань между добром и злом стирается, и я только что добровольно переступила ее.

ГЛАВА 10

Маккензи

Мы колеблемся в моменте между правильным и неправильным. Наши губы едва соприкасаются, а мои все еще припухли от последнего поцелуя. Я понимаю, что сейчас самое время начать задавать вопросы. Посткоитальные. Что-то вроде разговора в постели, но я не могу заставить себя думать о чем-то достаточно важном, чтобы спросить.

— Итак, ты… — начинаю я, но меня обрывает напряженное тело База, когда мелодичный звук смеха плывет по ветру.

Я замираю, в замешательстве сдвинув брови. Когда я поднимаю глаза, проследив за взглядом База в сторону стеклянных окон пентхауса, я вижу приближающийся силуэт. Очень женственный силуэт.

Баз что-то неразборчиво бормочет себе под нос.

Первый звук ее пятнадцати сантиметровых каблуков по кафелю словно удар по моему самолюбию. Она великолепна. Великолепная супермодель. С длинными светлыми волосами и телом модели Victoria's Secret. Это все равно, что смотреть на реинкарнированную версию Мэдисон. Взгляд на мои влажные черные волосы больше не мог заставить меня выпирать, как больной палец. Теперь мне стало ясно, что у База есть свой тип.

Даже сейчас, изменив свою сущность — изменив все, ради его привлечения, — я все еще не в его вкусе.

Девушка, разодетая в одежду, кричащую о богатстве, смотрит на меня, потом снова на База, и на ее лице появляется многозначительная улыбка.

— Ох, я помешала… свиданию?

Она начинает дуться, и тот факт, что я голая в джакузи с этим мужчиной, его сперма все еще глубоко укоренилась во мне, сразу же вызывает у меня тошноту.

О чем я думала? Я не создана для этого дерьма.

Я вырываюсь из рук База и чувствую, как его хватка на моей талии напрягается, почти предупреждая. Когда я смотрю на него, я вздрагиваю от холода на его лице, все это отражается на мне. Его лицо говорит одно, но глаза… они чуть ли не умоляют меня остаться.

— Кем бы ты…

Я поднимаю руку вверх, останавливая его от окончания этой фразы. Что бы он ни сказал, я не хочу это слышать. Я просто хочу убраться отсюда к чертовой матери, пока не стала выглядеть еще большей дурой.

Я хватаюсь за край джакузи и начинаю вылезать, даже не заботясь о том, что голая. У меня болит грудь, но я не могу объяснить почему. Я говорю себе, что это потому, что эта девушка разрушила мои планы на ночь, мои планы узнать больше информации, но, очевидно, это нечто большее.

Я ревную.

Чертовски отвратительно ревную.

Это тошнотворное чувство, подступающее к горлу? Эта теснота, сжимающая мое сердце? Этот лед, наполняющий грудь, мешающий дышать? Все это последствия ревности.

Я искренне завидую этой особе, потому что она сумела заполучить такого неуловимого мужчину, как Баз. Мне пришлось все изменить в себе, и все же очевидно, что он предпочтет ее мне. Поэтому я удаляюсь, прежде чем позволю этому случиться. Прежде чем смогу чувствовать себя еще более идиотской, чем уже есть.

Набрав полную грудь воздуха, я шлепаю влажными ногами по полу. Держу голову высоко, мое обнаженное тело выставлено на всеобщее обозрение на протяжении всего пути. Несмотря на то, что я чувствую на себе их взгляды, я делаю все, что в моих силах, чтобы не обращать на них внимания.

— Она не обычная, но и неплоха, — говорит она, когда я прохожу мимо нее, ее взгляд скользит вверх и вниз по моему телу.

Мои руки сжимаются в кулаки, а желудок сводит от гнева.

Я обхожу ее, хватаю полотенце с батареи и бросаю быстрый взгляд на База через плечо. Меня нисколько не удивляет, что он все еще в воде. Я бы почувствовала себя немного лучше, если бы он выглядел ошарашенным или расстроенным, что я так внезапно ухожу, но я не могла ошибиться еще больше. Почти так же, как и раньше, с этой раздражающе спокойной, отчужденной маской на лице, Баз стоит, прислонившись к краю джакузи, раскинув руки по бокам и наблюдая за мной.

Он не произносит ни слова. Даже глазом не моргает.

И я тоже.

С этим невыносимым стеснением в груди я хватаю свое платье и туфли и убираюсь отсюда, пока не потеряла самообладание.

Прошло уже два дня. Целых два гребаных дня и ни слова от База. Я имею в виду, я знаю, что это я убежала, потому что разозлилась, но, черт, можно подумать, что у него, по крайней мере, хватило бы порядочности проверить меня после случившегося.

Он знает, где расположен мой номер. Знает, как долго я здесь пробуду. Есть только одна причина, почему он игнорирует меня. Все из-за этого.

Справиться с этими идиотскими, наполненными тоской эмоциями не его сильная сторона. И я его не виню. Я ненавижу себя за