Судя по всему, да. Теперь и мне кража детской книжки у господина Растеряеффа не казалась дурацкой шуткой или надуманным преступлением. В этом деле явно нашёлся двойной, а то и тройной подтекст. Вряд ли корабль в порту мог загореться сам, да ещё и так, чтобы никто из команды не сумел спастись. А если предположить поджог?

Тогда мы выходим на таинственного некто, который в одиночку сумел перебить всех членов экипажа? Эпический подвиг, превосходящий самого капитана Флинта. Что же это было: массовое отравление, перерезание глоток спящим, общая поножовщина или массовое самоубийство? Вопросы, догадки, тайные неясные отблески лупы на безмолвной морской глади…

Внешне кабак «У четырнадцати мышат» не особо отличался от всех подобных заведений. Разве что на вывеске его были изображены семь мышей, гребущих вёслами на длинной жёлто-синей лодке с дубовым листом вместо паруса. Видимо, художник-маляр предположил, что оставшиеся семеро мышек гребут с противоположной стороны, и не заморачивался большим намёком на их существование.

Мы шагнули в распахнутые двери, окунувшись в мягкий полумрак, резкий запах чеснока и того паршивого пойла, которое моя бабуля называет своим любимым сортом виски. Лично я не думаю, что стоило бы называть алкоголем смесь кислоты для протравки металла с мышьяком, древесным спиртом и гуашевой краской. Несмотря на обеденное время, в кабаке было всего двое пьянчужек, сосущих дешёвое пиво. Толстый хозяин за стойкой делал вид, что протирает кружки.

– Позвольте к вам ввалиться, милейший, – крайне дружелюбно начал Лис, в мгновение ока преображаясь в не очень трезвого праздного гуляку.

Бармен поднял на нас недоверчивый взгляд.

– Чай моему юному другу и пинту лучшего пива мне! А кроме того, не подскажете ли, что это за странная вывеска у вашего заведения? Какие-то мыши…

Вместо ответа хозяин тяжко вздохнул, вытер абсолютно лысую голову грязным кухонным полотенцем и нагнулся за стойкой. В ту же минуту он поднялся, держа двуствольный пневматический дробовик в руках.

– Ничего личного, джентльмены. Просто ещё утром я поклялся всеми святыми и здоровьем моей покойной матушки, что ко всем морским чертям пристрелю любого, кто посмеет доставать меня дурацкими вопросами о моём кабаке.

Выстрел грохнул секундой позже того, как Лис толкнул меня на пол и, распластавшись рядом, опрокинул стол. Заряд крупной дроби вышиб кучу щепок, но не задел нас.

– Сэр, а как же чай и пиво? – высунулся мой учитель, размахивая белым платочком.

Второй выстрел заставил его вновь нырнуть под защиту толстой столешницы.

– Лежи тут.

– А вы, сэр?

– А я, кажется, чуточку рассердился-а…

Пока хозяин «У четырнадцати мышат» перезаряжал свой дробовик, Ренар ужом прополз между столами и стульями, с места запрыгнул на стойку, отбил в сторону двустволку и прижал бармена к стене клинком своей трости. Тот даже пикнуть не успел, завороженно глядя в жёлтые от ярости лисьи глаза.

– Я частный консультант Скотленд-Ярда! И либо сейчас вы отвечаете на все мои вопросы, либо через минуту здесь будет полиция. Кивните, если поняли.

Хозяин нервно сглотнул, изображая кивок.

– Отлично! Вам будут инкриминированы антисанитария, разбавление пива ослиной мочой, самопальное производство алкоголя, опасного для здоровья и жизни граждан Великобритании, а также её гостей, прибывших в порт. Я ничего не упустил, мальчик мой?

– Сэр, а ещё он стрелял в нас, – старательно поддакнул я.

– Как такое можно было забыть?! Гарантирую вам восемь лет каторги на индийских островах. Хотите пари?

Испуганный бармен отрицательно помотал головой.

– О, я знал, что мы придём к взаимопониманию, – хищно улыбнулся мой наставник, невероятным образом демонстрируя сразу все зубы. Это было столь впечатляюще, сколь же и пугающе одновременно.

Я долго учился у него такой улыбке, но, увы, у людей иное строение челюсти. Так что всё зря…

– Вопрос первый: кто вас так задолбал, что вы встречаете клиентов с дробовиком?

– Кот.

– Кто? – переспросил я.

Хозяин посмотрел на меня таким взглядом, что Лис невольно потянулся к шпаге.

– Я говорю – кот, значит, это кот! Наглый, драный, одноглазый оборванец с причудами. Ползал тут на коленях, умоляя, чтоб я пустил его в винный подвал. Так-то вот!

– Пустили?

– Нет! – Он грохнул кулаком по стойке так, что глиняные кружки, подпрыгнув, грудь в грудь ударились о гранёные стаканы. Толстое стекло и обожжённая глина, победа почти пятьдесят на пятьдесят, остальное в осколки. Но бармен был слишком раздражён. – Когда я говорю нет, это значит нет! А он пробрался туда тайком, стоило мне отвернуться. Перевернул всё вверх дном! Разбил три бутылки моего лучшего виски! Когда я услышал шум внизу, этот мерзавец пулей прошмыгнул мимо меня и дал дёру вниз по улице!

Мы с удивлением переглянулись. Прояснилось как минимум два момента. Похититель книги образованный, но опустившийся кот из «близких к природе». Об этом мы, положим, и раньше догадывались. Но ещё этот тип что-то ищет у начальника порта и здесь, в кабаке, и разгадка цели его поиска в первоиздании детских стишков.

– Сэр, у меня появилась мысль.

– У меня тоже. Попридержи свою, а я свою. Обменяем обе, как военнопленных, после осмотра подвала. Проводите-ка вниз, милейший.

Бармен вновь пошёл пятнами, но спорить не рискнул. Выругался про себя, взял со стены старенький керосиновый фонарь и покорно повёл нас за стойку. В дальнем углу находилась небольшая дверь, чудом не рассыпавшаяся от времени.

– Ради всего святого, джентльмены, я же там только-только прибрал.

– Даже отсюда мой нос говорит мне, что вы гоните собственный виски в обход государства и налогов. Но я готов закрыть глаза на нос. Вы меня понимаете?

Хозяин суетливо закивал, распахнул дверь и вручил нам фонарь. Мистер Ренар первым шагнул вниз по стёртым каменным ступеням. Ничего такого уж особо криминального в подвале не было. Полные ряды ящиков всякой выпивки, мешки с крупой, бочки солонины, мелкий хозяйственный инвентарь. Что здесь можно было искать, совершенно непонятно.

– Как долго вы владеете этим заведением?

– Да уж больше десяти лет, – начал загибать пальцы бармен. – Старый хозяин помер, кабак пошёл с молотка, так мой отец его и выкупил.

– Сэр, смотрите, здесь тоже семь мышей! – невольно воскликнул я, разглядев полустёртый рисунок под потолком. – Точно такие же, как у входа.

– Хм, похоже, но не совсем. – Мой учитель задумчиво поскрёб подбородок. – Неужели ты не видишь разницы?