Когда в Москву прибыло первое донесение Рёслера, то самое, в котором предрекалось скорое и внезапное начало германо-русской войны, этот новый источник информации восприняли со скептицизмом. Кузнецов попросил Радо побольше сообщить о своем новом контакте, но Радо мало что мог сказать о нем. Качество сведений, переданных Рёслером, поразило Кузнецова. Поражала и быстрота, с которой они поступали, но он подозревал в Рёслере подставное лицо и какое-то время считал материал фальшивкой. Однако считал он так недолго. По словам Фута, это был единственный раз, когда Москва была готова к сотрудничеству с «непроверенным источником», человеком, остававшимся неизвестным как своим покупателям, так и немецким работодателям, против которых он действовал.

До конца Рёслер оставался вне сети Радо. Футу поручили передавать большую часть его информации, но они ни разу не встретились, и даже несколько лет спустя англичанин считал, что Рёслер был каким-нибудь чехом по имени Зельцингер.

Рёслеру выплачивали 7000 швейцарских франков ежемесячно и особые бонусы за свежесть и уникальность сведений. Он с самого начала расставил все точки над «/», заявив, что не примет ни одного поручения ни от московского Центра, ни от Радо в Женеве. Не будет преувеличением утверждать, что Рёслер заработал воистину астрономическую сумму за свой шпионаж. В период с лета 1941 года до весны 1944 года ему заплатили в общей сложности 336 000 швейцарских франков в виде ежемесячных дотаций и приблизительно 250 000 франков в виде бонусов. Рёслеру присвоили псевдоним Люси, по аналогии с Люцерном, где он жил; и Тейлор оставил свою работу в Международном бюро труда, чтобы быть всегда в пределах досягаемости в качестве посредника с Рёслером.

Рёслера можно было сравнить с фонтанирующей скважиной. Он предоставлял советскому Разведуправлению приказы на проведение вермахтом сражений буквально ежедневно, включая точное местоположение и задачи вплоть до батальонного уровня; оперативные планы и приказы на их выполнение, а также сведения дипломатического характера большой степени важности.

Рёслер предоставил немецкий оперативный приказ на проведение сражения, которое впоследствии стало решающим для Ростова-на-Дону, в ходе которого маршал Тимошенко впервые остановил продвижение вермахта. Рёслер передал оперативный план Битвы за Москву, позволивший маршалу Жукову провести соответствующую подготовку[41]. Рёслер предоставил оперативный план Сталинградской битвы, включая расположение всех немецких сил, планов действий в чрезвычайной ситуации в условиях прекращения действия «воздушного моста» Геринга и весьма детальные логистические данные.

«Люси не только, — писал Фут, — ежедневно предоставлял фронтовые диспозиции на Восточном фронте, но и давал ответы на конкретные вопросы. Случалось, и не так уж редко, когда Москва теряла из виду отдельные соединения. В таких случаях направляли запрос Люси, и в течение нескольких дней получали ответ с указанием численности личного состава, вооружений, местоположения рассматриваемой боевой единицы». Иногда отчеты Люси сопровождали ту или иную боевую единицу, начиная с формирования и заканчивая разгромом. Он сообщал о том, что такая-то дивизия после отдыха и пополнения личным составом во Франции готова к переброске на Восточный фронт. Сообщив точную дату отбытия, Люси уточнил маршрут следования и места прибытия. Затем сообщал о сражениях, в которых принимала участие дивизия, прилагались оперативные приказы, в точности определявшие участки ее боевого применения с указанием времени.

«Для Москвы, — замечает Фут, — это было, очевидно, самым важным, что мог сделать для нее Люси. Россия, расходовавшая остатки ресурсов, была весьма заинтересована в достоверной информации о вооруженных сил противника — и она ее от Люси регулярно получала».

Рёслер не был шпионом в обычном значении слова, поскольку у него не было прямого доступа к секретной информации, которой он торговал вразнос. Он выполнял функцию конвейера, получая информацию от своего загадочного источника в Германии (и по сей день никто не может сказать с определенностью, каким образом, в особенности так быстро). Некоторые утверждают, что, дескать, у него был доступ к дипломатической почте швейцарцев; другие — что он был на тайной радиосети «Красной капеллы» по всей Европе, еще одной исполинской шпионской сети, забрасывавшей 4-е управление материалами прямо из сейфов и папок дипломатического и военного аппарата Гитлера.

Советское разведуправление слыло обычно весьма скаредным, если это касалось финансовых стимулов, и этот факт лишь подтверждает ценность Люси для Москвы — этот агент получил самые высокие денежные поощрения от «директора». Однако среди перехваченных радиограмм периода Доры (Радо) есть и такие, в которых содержатся лишь благодарности, которую Радо предстояло передать Рёслеру. Вряд ли сегодня кто-то считает дискуссионным вопрос о вкладе Люси в победу Советского Союза. Предоставленные им сведения сыграли главнейшую роль, и «трудно преуменьшить значение ее для сокрушительного поражения вермахта и победы Красной армии».

Рёслер продолжал работать на русских до июня 1944 года, но он предусмотрительно прикрывался и тем, что работал на швейцарскую разведку.

Одно время во время войны Гитлер вынашивал идею вторжения и оккупации Швейцарии. В течение тех недель и месяцев важность Рёслера для разведслужбы швейцарцев достигла высочайшего уровня. Он передал разведке этой крохотной страны все необходимые данные, включая содержание частных бесед Гитлера о Швейцарии. И при этом не получил от швейцарцев ни франка вознаграждения, за исключением того, что ему было позволено функционировать на территории Швейцарии совершенно беспрепятственно.

Руководитель швейцарской «Интеллидженс сервис» полковник Роже был убежден, что именно переданные Рёслером в те критические дни сведения и позволили швейцарским федеральным властям упредить запланированную агрессию немцев, своевременно подготовить собственные контрмеры как в военных, так и дипломатических сферах. Полковник Роже считает Рёслера человеком, спасшим Швейцарию от участия во Второй мировой войне 1939–1945 годов.

С помощью Рёслера и собственных выдающихся усилий Радо и его 50 агентов управляли беспрецедентной в истории шпионажа структурой. Ни одной сопоставимой сети с таким тщательно выверенным персоналом, проводившим огромную по ценности и объему работу, никогда не удавалось выжить столь длительное время. К 1942 году общее количество исходящих сообщений составляло в среднем 800 в месяц. Радо должен был ежедневно использовать все 3 свои радиопередатчика и, кроме того, до предела загружать радистов и шифровальщиков. Достаточно долгое время работать столь интенсивно просто невозможно. Конец был неизбежен, и, когда он, приближаясь шаг за шагом в 1943 и в 1944 году, наступил, то это произошло именно в результате того самого сочетания, испокон веку характеризовавшего деятельность Радо, — беспечности и хаоса, которые неизбежны в ходе даже наилучшим образом организованной войны, и, разумеется, зависти, от которой ни одна в мире секретная служба не гарантирована.