Одновременно два стона утонули в их поцелуе.

Да, он действительно король. Ну или главнокомандующий. Неважно. У Хармони никогда не было таких любовников, как он. Не то чтобы их было много, но прошлая ночь была лучше всех тех четырех, что у нее были до этого.

Их присутствие в этом храме Богини не было простым результатом сложившихся обстоятельств. Все дело в синхронии — согласованности земли и всех ее элементов, которая привела к тому, что Хармони оказалась здесь вместе с Кингом, потерянная для всего мира, но живая, как никогда. Именно здесь она нашла свое настоящее «я». Здесь, занимаясь любовью с Кингом. Что ж, пусть так. Ей не нужно, чтобы он отвечал на ее чувства. Ей хватит того, что она знала, какие чувства испытывает она сама, пусть они и возникли слишком скоро.

Горячая вода усиливала ощущения от их набирающей темпы игры, их движения синхронно и гармонично повторяли друг друга, ее оргазм был все ближе и ближе… но Кинг продолжал оттягивать этот момент, заставляя Хармони испытывать мучительное напряжение в предвкушении кульминации. Секс стал неистовым. Кто-то закричал. Она. А может, он? Нет, они оба. Дикий порыв ветра подхватил их и понес по радуге вверх, а потом вниз… они сорвались с края разноцветного моста в бурлящий водопад, по которому спустились в море, где их встретили мягкие баюкающие волны.

Весь жар сосредоточился у Хармони между ног. Потеря. Он ее бросил. Пустота. Она заплакала, а он утешал ее. Ничто не могло быть прекраснее того, что они только что пережили вместе. Однако, открыв глаза, Хармони увидела нечто прекрасное во взгляде цвета виски. Беспокойство. Заботу. Верность и искренность. Никаких стен. Уязвимость. Открытость и готовность принять заботу от другого человека.

Эта уязвимость определенно не была долговечной, но Хармони будет всегда лелеять этот миг в своей памяти. Она поцеловала его и ощутила вкус нектара Богини у него на губах — вкус изобилия и радости. Переплетя свои дрожащие ноги и руки с его, Хармони почувствовала, что ее клонит в сон. Она прижималась щекой к его груди, он положил подбородок ей на макушку и укачивал ее на руках. Их согревала теплая вода, словно они были младенцами в утробе.

— Хармони, милая, просыпайся, — позвал сказочный принц и поцеловал, чтобы разбудить ее.

Она открыла глаза:

— А-а, это ты.

— А кого ты ожидала увидеть?

— Сказочного принца. Во сне он назвал меня милой. Так что это никак не мог быть ты. — На лице Кинга отразилось замешательство, и Хармони продолжила: — Это моя извечная сказочная мечта. Из-за нее сестры постоянно смеются надо мной.

— А что? Я недостаточно хорош, чтобы быть твоим принцем?

— Хорош? Ты великолепен. Просто я никогда не думала о своем принце в сексуальном смысле.

— Ну, Оргазматрон, без секса у твоей сказки никогда не будет концовки вроде «И жили они долго и счастливо». Пора модернизировать твою сказку.

— И правда. Да взять хотя бы то, что мы занимались любовью в природном святилище. Выходит, я и так как в сказке.

— Ненадолго. Воздух становится холоднее, если это вообще возможно. Пора бы нам сплавать и посмотреть, есть ли здесь запасной выход, пока солнце не село, иначе нам предстоит долгая и холодная ночь.

— Ты ведь корифей в согреваниях, — отозвалась Хармони, — как-нибудь согреемся.

Лучики вокруг глаз Пэкстона стали четкими и ясными. Она толкнула его в грудь и отплыла от него.

— Полагаю, Кинг Пэкстон, тебе прекрасно известно, что такое улыбка.

— Черт возьми, солнышко, не вздумай об этом проговориться, особенно Эйдену или Моргану, иначе моя репутация редкой сволочи полетит псу под хвост.

Хваленые стены Кинга все еще не вернулись на свое место. Хармони поняла это, пока они плыли по горячему водному серпантину к широкому круглому отверстию в утесе, похожему на окно с видом на море. Они взялись за его гранитные края, чтобы посмотреть вниз на самоубийственный выступ тернистой скалы. Теплая вода омывала их руки и шумно стекала по другой стороне утеса прямо в море, разбивающее волны о камни в ста футах под Хармони и Кингом.

— Это дельфин? — спросила она. — Неважно. Не может быть.

— Очень даже может. Мальчишкой я видел много дельфинов вокруг острова. А недавно из Ньюберипорта[30]отбыла экспедиция по наблюдению за китами, так вот свидетели утверждают, что видели около сотни атлантических дельфинов[31], играющих вокруг судна.

Хармони подтянулась вверх на самый край «окна», чтобы понять, сможет ли увидеть больше.

— Эй, — снова заговорил Пэкстон, — у тебя татуировка русалки на спине чуть ниже талии.

Хармони соскользнула обратно в воду.

— Серьезно? Кто бы знал…

— Никогда раньше не видел русалок на женщинах. На мужчинах — да, причем часто. Это нормально. Но на женщинах… И что это дает?

— Миа — символ Богини и женской сексуальности. Русалка — дух воды, способный использовать энергию моря.

— Ты дала ей имя, как и всем своим дельфинам-вибраторам. Почему меня это заводит?

— Тебя заводит все подряд.

— Все, что связано с тобой, — поправил Кинг, но Хармони прочла в его мыслях сожаление по поводу внезапного разоблачения. — Допустим, я капитан судна, — добавил он, чтобы отвлечь ее, — потопи меня.

— Вместе с кораблем в морской пучине? Это миф. Русалки не завлекают мужчин в свои смертельные ловушки. Наоборот, мужики охотно следуют за ними, потому что слишком тупые, чтобы понять: в океане они не смогут дышать так же, как могут русалки. А вот русалки спасли кучу мужчин от смерти.

— Я не хотел тебя расстроить.

Хармони пожала плечами:

— До сих пор никто из мужчин не видел Миа. Я всегда представляла это как… ну, обряд посвящения. Поэтому собиралась показать ее только кому-то особенному.

— Я особенный.

— Но не тот самый.

— Тот самый? О-о, «тот самый»… — Кинг отплыл чуть дальше. — Нет. Определенно не тот самый. Красивый, кстати, водопад, — сменил он тему, чувствуя, что в горле пересохло. — Я видел его с лодки.

— С какой лодки? — спросила Хармони, соглашаясь сменить тему, чтобы к Пэкстону вдруг не нагрянул в гости сердечный приступ.

— Ты никогда не задаешь очевидных вопросов. У меня великолепная лодка. Это деревянная шхуна[32]длиной в девяносто футов. Называется «Морской конек».