Сидя у себя в комнате, он делает стерео погромче и расстегивает ширинку. Там, на экране, свой маленький мир: темноволосая девушка на лестнице какого-то дома. В этой истории двадцать разных картинок: она снимает майку, поднимает юбку и показывает чулки и черные кружевные трусики, расстегивает блузку и закатывает юбку повыше бедер…

Вчера вечером он встретил ее в “Л-А Найтс” вместе с Курчавой и еще одной подружкой, толстушкой, и они вдвоем удалились в нишу за автомат, продающий сигареты. Он положил руку ей на живот, просунул кончики пальцев ниже пояса ее джинсов, он двигался книзу так медленно, что она, казалось, не замечала, а он думал, его член сейчас лопнет, прорвется через штаны, как Невероятный Халк[19], все ниже и ниже — неужели она позволит ему? Но потом она сказала — давай пройдемся.

Может, ей хочется пойти куда-то в более укромное место, чтобы там заняться сексом, подумал он и сказал — ладно. Они пошли вдоль шоссе, под оранжевыми фонарями. Машины быстро мчались мимо них или замирали у светофоров, выпуская дым. Покажи мне, где ты живешь, попросила она. Он повел ее по темной прямой улице. С веток стекали остатки дождя. Рядом с домом был припаркован отцовский “ягуар”. Может, как-то удастся привести ее к себе — так, чтобы родители не заметили? А может, отец и так разрешит ему привести ее домой, чтобы потрахаться. Хочешь зайти ко мне? — спросил он. Да ладно, ответила она. Он так и не понял, что она хочет этим сказать — “да” или “нет”, но когда он шагнул к двери дома, а она осталась стоять, он понял, что “нет”. Почему? — спросил он. Она ничего не ответила. Тогда он сказал: я отдам тебе всю эту трубочку, если ты мне дашь. Она только поглядела на него — и все. Этого количества хватило бы на неделю. Ну хотя бы минет, сказал он.

Девушка на лестнице поднимает руками свою грудь и наклоняется лизнуть сосок. У Карла все кипит в яйцах, член уже каменный, он готов вскочить и проломить им экран компьютера!

Вместо этого они пошли в пончиковую. Ей хотелось зайти внутрь, но он не мог — его туда не пускали. Тогда он завел ее за здание и показал, как с выступа мусорного бака вскарабкаться по водосточной трубе на крышу. Кровля очень грубая на ощупь и рифленая — будто замороженные волны. Ночью, в розовом свете, падающем от неоновой вывески, этот плоский серый прямоугольник выглядит будто кожа. Тут валяются пустые бутылки от пива, презерватив, выброшенная тетрадка с домашним заданием — оно уже размыто дождем. Она смотрела на окна Башни. Кто там живет? — спросила она. Да придурки всякие. Пансионеры. Совсем как сказочная, сказала она. А потом спросила — ты идешь на “Хэллоуин Хоп”?

Он только пожал плечами. Жалко, что нет с собой пива. Он думал, она сейчас ляжет, но она не стала ложиться. А почему тебя туда не пускают? — спросила она. Он сказал, что из-за Косоглазого. Что еще за Косоглазый? — удивилась она, и тогда он пересказал ей то, что Барри рассказывал ему о войне и о морпехах, которые погибали в джунглях, где косоглазые устраивали им засады, а когда они вернулись к себе на родину, в Америку, то их там не встречали как героев, а наоборот, плевали в них. Какой ужас, сказала она. Нам нужно проучить этого Косоглазого.

Как это?

Напомнить ему о родине, сказала она.

Они вынули скрепки из старой тетрадки и начали делать из страниц самолетики. Когда их накопилось достаточно много, они облили их жидкостью для зажигалок. Потом Карл спустился по водосточной трубе и вылил остатки в мусорный бак напротив черного хода пончикового кафе. Поджег бумажку и бросил ее внутрь. Из бака раздалось фуум! — жар ударил ему в лицо, он отпрянул назад и снова взобрался на крышу, и они оба встали у края и стали смотреть. Скоро дверь распахнулась — это выбежал Косоглазый с огнетушителем в одной руке и с одеялом в другой. Он набросил одеяло на горящий бак. Тогда они подожгли первый самолетик и сбросили его вниз — кружась и горя, он спикировал прямо на голову Косоглазому. Тот вскрикнул и прикрыл голову. Они подожгли и сбросили еще один, Косоглазый отскочил в сторону, но вот полетел еще самолетик, еще и еще, пока все небо не заполнилось кусочками падающего огня, которые парили вокруг Косоглазого, а тот ошалело стоял, разинув рот и не двигаясь. Но потом он сообразил, что происходит, принялся прыгать и топать ногами, отплясывая нелепый гномичий танец ярости, выкрикивая что-то на своем тарабарском языке и грозя кулаком крыше, где они затаились, прикрывая ладонями рты, чтобы не расхохотаться.

Ему все-таки пришлось уйти внутрь, чтобы вызвать полицию, и они успели спрыгнуть и спрятаться на автостоянке. А когда полиция уехала, они вышли из укрытия и опять залезли на крышу. Небо было темно-синим, а пончиковая вывеска казалась огромным широко открытым ртом — таким ртом, у которого нет лица, — или, может быть, лицом ему служит весь мир? Под ним половина тела Лори оказалась розовой. Деревья почти бесследно растворились в темноте. Ее раскрытый рот, ее белый лифчик. Таблетки в кармане ее пальто, ее губы, проглатывающие его рот, она забыла остановить его пальцы, которые уже расстегивают ее джинсы и скользят вниз, в… Тут зазвонил ее телефон; мелодией для звонка у нее служит песня Бетани — про то, как она стоит в раздевалке, а учитель подсматривает за ней сквозь дырочку в стене. Она кладет руку на запястье Карла.

Привет, папочка. Нет, я у Джанин. Нет, мы смотрим телек. Только я и Джанин.

Костяшки его пальцев — у молнии ее джинсов. Карл боится вздохнуть.

Нет! Папочка, здесь нет мальчиков. Нет, не надо — мама Джанин подбросит меня до дома. Целую, пока.

Она вытащила его руку и отдала ему обратно — с деланной улыбкой, будто стюардесса, которая принесла тебе дополнительное блюдо. Я, пожалуй, домой пойду, сказала она.

Ладно, сказал он.

Лорелгунья.

Девушка на лестнице уже совсем голая, в одних чулках. Она просовывает блестящие влажные пальцы себе между ног и смотрит на Карла. А рядом с ней, на экране телефона Моргана Беллами, появляется и пропадает, как волна, одетая Лори. Если бы только знать, как перенести ее лицо из телефона и приставить той девушке из компьютера! Какой-нибудь ботаник наверняка сумел бы это сделать. А Карл не умеет, и ему приходится все время смотреть то в компьютер, то на телефон, как будто он мысленно переносит лицо Лори и пытается приклеить его к чужому телу, так что волны черных волос перемешиваются, а леденцовые губки Лори превращаются во влажный блеск на пальцах той девушки с лестницы, — а Карл уже стоит над ней и кричит: Лучше делай, что я велю!!! Нет, нет, Карл! Она прячет лицо за влажной рукой. Карл заносит кулак. Ах вот как, значит, ты любишь кулаки??!!!!

— …развод! — кричит мама Карла и с шумом поднимается по лестнице.

Карл запихивает в штаны свой член, застегивается, и на экране компьютера появляется страница “ЗАБАВНЫЕ ФАКТЫ О НИДЕРЛАНДАХ”!

— Я подам на развод, голубчик, и вышвырну тебя отсюда! — Мать остановилась прямо напротив Карловой двери и кричит вниз, будто забивает гвозди в доску. — И желаю твоим потаскушкам… большого карьерного роста!