— Даже так? — удивился Омельчук.

Он был не в курсе милицейских злоключений Купцова и до сей поры пребывал в полной уверенности, что в команду Брюнета бывший следак попал манимый исключительно длинным — не рублем, но баксом.

— Именно! — подтвердил Пономаренко. — Мне тогда из Москвы о-очень серьезные люди звонили/намекали/давили. Жаждали крови и показательного процесса.

— То есть я вам, господин полковник, еще и спасибо сказать должен? — ощетинился Купцов.

— Не помешало бы.

— Вот уж дудки!

— А давай я заместо него скажу? — гася на правах хозяина страсти, предложил Брюнет. — Спасибо тебе, Никита Федорович, за столь ценного кадра! Ежели что-то подобное в обозримом будущем ты из своего ведомства выбрасывать станешь, не сочти за труд, набери меня — с удовольствием подберу.

— Это вряд ли, — самодовольно усмехнулся Петрухин. — Откуда ему взяться, подобному-то? Мы с Лёнькой — люди из раньшего времени. Эксклюзивные, можно сказать, экземпляры. В нонешних органах таких уже не делают. Правда, Николаич?

Ни подтвердить, ни опровергнуть последний тезис Купцов не успел.

Заглушая доносящуюся из зала живую музыку, где-то совсем рядом с ценителями сигар раздался заставивший всех присутствующих вздрогнуть столь же живой, нарастающий грохот мотора, и через открытые корабельные окна с перехлестом обрушилась речная волна.

Следом в салон влетел невеликий, размером с ладонь, плоский серебристого цвета предмет. Он шлепнулся аккурат посередь столика с напитками, и вдогонку за водными брызгами по салону разлетелись брызги стекла.

— Эт-та еще чё за хрень?! — инстинктивно пригнувшись, выругался Петрухин. — Витя?! Сей перформанс входит в программу нашего шоу или как?

— Какой там, в жопу, перформанс?! Вла-ад! — истошно заорал Голубков. Так уж получилось, что его, единственного из присутствующих, окатило студеной невской водичкой буквально с ног до головы. — Какого черта здесь происходит?!

Телохранитель Брюнета метнулся к окнам, по пояс высунулся наружу и всмотрелся в речной полумрак.

А там, метрах в тридцати ниже по течению, заложив эффектный вираж, выходила на обратное глиссирование парочка на гидроцикле.

— Виктор Альбертович! Это… Это аквабайкеры резвятся!

— Херайкеры!!! Ван Ваныч! — окликнул Брюнет начальника своей СБ, который в данный момент пьяно клевал носом в бархате кресла. — Настал твой звездный час! Рассупонивай барсетку и прострели им мотор на хрен!

— Да вы чего?! — переполошился слуга закона Пономаренко. — Не вздумайте! Еще ненароком людей зацепите!

— Да мне насрать! — не унимался «опущенный» юбиляр. — Посмотри, что эти уроды с моим костюмом сотворили!

В ответ на сей призыв Комаров отчего-то сбледнул лицом и, втянув голову в плечи, виновато промямлил:

— А я… я сегодня того… не при оружии. Праздник ведь, все дела…

— Ну вот! В кои-то веки предоставилась возможность опробовать наградной маузер и — на тебе. Не при оружии безупречный наш! Тьфу!

Здесь следует пояснить, что при выходе на выслуженный (а точнее будет сказать — «высиженный») милицейский пансион полковник Комаров, пользуясь разветвленными связями в руководстве Главка, выпросил себе на дембель поистине царский подарок — служебный ПМ. Разумеется, без патронов, но вполне себе боевой. На рукоятку коего, для пущего эффекта, была привинчена табличка с каллиграфическим текстом: «Безупречное оружие — безупречному служаке». С тех пор сей предмет фетиша Иван Иваныч постоянно таскал с собой. Причем, вопреки всем наставлениям и инструкциям, не в кобуре, которую при его комплекции нахлобучивать крайне хлопотно, а в барсетке. Зачем таскал? А шут его знает! Быть может, то был один из его фрейдистских комплексов. Не секрет, что один и тот же мужчина без оружия может выглядеть как тютя и размазня, а дай ему в руки ствол — и он уже ощущает себя героем. Словом, такой вот искусственный заменитель Комаровского фаллоса, давно отслужившего свое по причине неумеренного пьянства и каждодневных стрессов, вызванных тяготами несений штабной милицейской службы.

Тем временем стартовавший в обратном направлении гидроцикл почти впритык пронесся вдоль ресторанного борта, и в курительный салон влетел очередной «подарочек». На сей раз угодив прямехонько в висевший на стене эстамп.

Эстамп, понятное дело, гикнулся, а буквально через пару секунд «подарочек № 2» издал оглушительный хлопок, и из него густо повалил белый, густо-концентрированный удушливый дым.

— Аэрозоль!!! — сообразив первым, завопил Дмитрий. — Лица!!! Морды тряпками, одеждой закрываем!!! ВСЕ!!!! БЫСТРО!!!!..

Далее, как нетрудно предположить, началось форменное безумие.

Кое описать словами нельзя. Разве только смоделировать и испытать на себе либо на других любителях экстрима.

Попробуйте, при случае, рвануть в помещении площадью в пятнадцать квадратных метров в присутствии не менее полутора же десятка человек ручную безосколочную гранату с объемом аэрозольного, вызывающего сильнейшее раздражение слизистой облака в пятьдесят кубических метров. Незабываемые ощущения гарантируем на всю оставшуюся жизнь.

Более того — если таковых по каким-то причинам не получите, мы самолично готовы вернуть затраченные на покупку гранаты деньги.

А пока — добро пожаловать в «магистральный» парк развлечений и аттракционов на воде! К вашим услугам феерическое «три в одном»: слезы, удушье и паника!..

К слову, единственным положительным моментом во всей этой печальной истории стало постфактум осознание сотней нынешних пассажиров «Океана» бесспорной правоты российского Минздрава.

Оказывается: курить и в самом деле — вредно для здоровья!..

* * *

— Павел Тимофеевич, это я… Да, всё получилось… Офигенно! Я так ржал… Да нет, просто они там натурально как крысы с корабля — пищали, визжали… Одну бабу так вообще в Неву столкнули… Ага… Обратно?.. Нет, выходные еще здесь потусуюсь… Да так, есть кое-какие делишки… Ага, у нее. В гостинице дорого, да и вообще… Само собой, у меня эта трубка всегда включена. А основную симку я пока отключил… Да… Само собой, обязательно выпью, спасибо… До свидания…

Завершив доклад, Гордей сбросил звонок и сунул трубу в карман. Настроение у него сейчас было вовсе не таким радужным, каковое он старательно изображал в телефонном разговоре. Да что там — хреновое было настроение. Ибо менее часа назад идиота Гордей свалял знатного. И чем теперь все это дело обернется — одному черту известно.

Черту известно, а вот Павлу Тимофеевичу знать пока необязательно.

Да, и еще одно… Бухать сейчас Кириллу совсем не хотелось. Даже невзирая на наличие отстаивающегося в Катькином холодильнике, поджидающего как раз этой самой минуты, запотевшего пузыря благородного «Johnnie Walker Blue label». Которую Павел Тимофеевич вручил ему перед отъездом в Питер с напутствием «непременно распить, но — после успешного завершения мероприятия».